- Наше личное, ты хотел сказать. После всего, что я пережил, разыскивая Нави, она и мне как родная.
Свен помолчал пару секунд. Не прокомментировал, но интонации стали мягче:
- Я пошлю извещение, что ты вылетаешь. Встреча состоится так скоро, как только это будет возможно. Я понимаю, ты не лучший переговорщик на свете и лучше бы лететь мне. Но со всеми моими самоволками и нарушениями протокола дел накопилось больше, чем я надеялся. Этот контракт, "Крепость" - не только наилучшее дело, что только можно вообразить. Я, ослеплённый перспективами, посадил на крючок Республики и себя, и тебя. А мы ничем не поможем Нави, если сами станем государственными преступниками.
- Ничего не объясняй. Ты сказал, я услышал. И я тебя не подведу.
- Иногда мне кажется, команданте, что ты этого просто не умеешь.
Переговоры прошли не слишком удачно. Да чего там – плохо прошли переговоры.
Время для встречи было назначено сразу после прибытия Че. У него в запасе оставалась пара часов, и их пилот потратил на старательное изучение азов дипломатических техник. Тысячу раз успел отругать себя за то, что ранее не проявлял ни малейшего интереса к этой архиважной сфере. Что, в конце концов, можно успеть за жалкие два часа?
Через нейронный интерфейс в мозг загружались базовые принципы: внедрение идеи, развитие интереса, логические ловушки, закрытые вопросы. Но в итоге, за десять минут до начала обсуждения выйдя из гипнотического транса, Че с сожалением констатировал, что в его голове прибавилось каши, а никак не ораторского мастерства.
Обсуждение с ходу не задалось. Протекторат Аромы Зигфрида сыграл с инициативой Свена злую шутку: ещё до непосредственного начала переговоров лидеры союзного флота сложили своё собственное, сугубо негативное мнение о просителе. Как выяснилось, объединённая армия располагала собственным аналитическим отделом, и тот пришёл к прямо противоположенным выводам, нежели специалисты Республики.
Согласно принятой версии численность роя оставалась стабильной, а с привлечением новых вольнонаёмных пилотов чаша весов всё больше склонялась в сторону людей. Стало быть, оптимальной тактикой признавалось выжидание. При этом собственно флотские корабли концентрировались вокруг стратегически важных объектов, позволяя капсулирам наслаждаться полной свободой действий. Пилотам, способным предъявить наглядные видеодоказательства своих успехов в изничтожении машин, выказывалась официальная благодарность. Читай – приоткрывался доступ к государственному техническому обеспечению.
Че и правда был не лучшим переговорщиком. Но сдаваться с ходу не хотел, да и не мог: слишком важны были успешные результаты обсуждения. В его собственной шкале ценностей все риски, которым подверглась бы флотилия, предприми она массированную атаку на сердце роя, не перевешивали одной-единственной висящей на волоске жизни Нави. В конце концов, эти люди солдаты, и их дело - воевать. И пилот был готов биться до конца, непременно – победного. Че живописал ужасы появления плацдарма мятежных дронов у самых врат цивилизованного космоса. Рассказывал об увы пока не подтверждённой теории возведённого в Паале ретранслятора, при помощи которого армада наращивает силы для сокрушительного броска. С трудом сдерживаясь от перехода на крик, толковал о бесчисленных жертвах, которые навсегда останутся на совести закостеневшей в своём недоверии флотской верхушки. Но адмиралы были непреклонны: рисковать своими войсками во внешне спокойной ситуации они намерены не были. Тем более что рекомендация исходит из уст какого-то проходимца.