Ночной воздух пронзил громкий плач. Не человеческий — собачий. Звук, наполненный болью. Калеб тут же сломя голову побежал на звук. Бекка. Он услышал чьи-то стоны. Несколько собак звонко лаяли. Что произошло? Что, если Бекка тоже пострадала?
Тяжело и сбивчиво дыша, Калеб постарался бежать еще быстрее. Свет горел только на входе в коттедж. Он направился в сторону вольера для собак. Дверь была распахнута, внутри горел свет. Он забежал внутрь. Собаки, находившиеся каждая в своем загоне, возбужденно лаяли и скреблись. Калеб осмотрелся. Бекка сидела на полу. У нее на нее был стетоскоп. Ее полупрозрачная кружевная блузка заманчиво прилегала к груди. На ее коленях лежала собака, которую она накрыла своим пиджаком. Это была как раз та собака, которая оставила на Калебе килограмм своей шерсти. Как же звали пса? Морис.
Калеб встал на колени около того места, где сидела Бекка. Он прикоснулся к ее обнаженному плечу и постарался не обращать внимания на то, насколько теплой и нежной была ее кожа.
— Что случилось?
— Морис. — Бекка гладила пса по голове. — У него вздулся живот, и ему больно.
Пес действительно страдал. Другие собаки продолжали громко и дружно лаять. Морис даже не шевелился.
— Это что-то серьезное? — спросил Калеб.
— Еще не знаю. Я не могу пока сказать, что с ним, — ответила она. — Прислуга в доме использует только средства, которые сделала Герти или которые она одобрила, поэтому химическое отравление сразу отпадает. А вот если Морис слишком много съел чего-то, то у него может быть заворот кишок. Элкхаунды достаточно выносливы, но я чувствую, как бешено бьется его сердце. Я пыталась дозвониться до Герти, но она не отвечает.
— Она была только что на веранде со мной.
— Я собираюсь отвести Мориса в клинику для животных. Не хочу рисковать.
Голос Бекки был тихим и спокойным, она держала ситуацию под контролем, но в ее глазах читалась явная тревога. Калебу хотелось поцеловать ее и отвести от нее все обиды. И конечно же он хотел, чтобы бедному псу стало лучше.
— Я скажу бабушке.
Когда Калеб собирался достать из кармана мобильник, он осознал, что все еще прикасается к плечу Бекки.
— Только скажи Герти, что ей не стоит волноваться, — предупредила Бекка. — Дверка в шкаф с собачьей едой была открыта. Морис, наверное, это заметил и съел все, что ему попадалось.
Пес жалобно заскулил, издавая такие звуки, что казалось, его внутренние органы находились в мясорубке. Его сородичи еще громче залаяли в ответ. Бекка продолжала гладить собаку и тихо с ним разговаривала:
— Ты нашел всю эту еду. Ведь так, мальчик?