Как удобный и отлаженный канал для сведения многих точек зрения, из которых вырисовывается некая равнодействующая, клубы играют весьма существенную, хотя и не поддающуюся точному учету роль в политической системе Великобритании. В неофициальной, но надежно огражденной от посторонних атмосфере клубных гостиных, среди потертых кожаных кресел и старинных портретов вступают в соприкосновение друг с другом разнородные силы, образующие сложную молекулу истеблишмента. Именно в клубах вплоть до главного из них – палаты лордов – аристократы общаются с банкирами, промышленники – с министрами, владельцы газет – с парламентариями. Разумеется, подобные контакты происходят и в других местах, но клубы предоставляют для этого самый удобный, проверенный, традиционный канал. Где бы ни принимались окончательные решения, они чаще всего предварительно обговариваются, согласовываются и шлифуются именно здесь.
Вот почему Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс служат в британской политической системе столь же нарицательными понятиями, как Вестминстер и Уайтхолл, как Сити и Флит-стрит.
В стране, которая считается образцом демократии, бразды правления находятся отнюдь не в руках людей, избранных для этого. Власть парламента неуклонно размывается: подлинная власть находится вне его, в руках других сил, которые пронизывают своим влиянием всю страну, но как бы не имеют определенной формы. Их взаимодействие является загадкой: они сливаются, разделяются и снова сливаются. Единственно осязаемым звеном этих контактов служат аристократические клубы «Этенеум», «Карлтон», «Брукс», «Уайтс» на улицах Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс. Именно там расположен пульт управления, от которого исходят сигналы.
Клайв Ирвинг (Англия). Подлинный брит. 1974
В клубах на обедах при свечах завершает полный оборот спираль «разделения труда» в управлении Британией; здесь вновь синтезируется то, что расходится по отдельным каналам власти: решенное в «Уайтсе», подтвержденное в зале заседания кабинета в особняке на Даунинг-стрит, одобренное Вестминстером и исполненное Уайтхоллом снова возвращается потом в «истеблишмент» Сити, в клубы – в виде новых проблем, снова обговаривается и принимает форму политического курса.
Разумеется, все это происходит совсем не так примитивно и гладко, как то выглядит на схеме (схемы общественных отношений вообще очень примитивны и приблизительны). Единым и монолитным классом власть предержащие выступают только в борьбе против другого класса – класса рабочих. Внутри же интересы группировок различны и часто противоречивы, и процесс их согласования – это процесс выявления каких-то общеприемлемых для этих группировок компромиссов, а он извилист и сложен, и прихотлив, как русло равнинной реки, которая круто петляет, и возвращается назад, и оставляет с годами на своем пути старицы, мелеющие и зарастающие осокой, но иногда вдруг снова на какой-то отрезок становящиеся основным руслом и снова набирающие силу.