, что олицетворяло советскую нежную любовь к вечно ущербной пищевой промышленности.
Фирменное блюдо биточки «Ровесник» подавались с жареной картошкой, и оно казалось мне деликатесом да и стоило всего 35 копеек.
Таким образом, название «Ровесник» звучало для меня приемлемо, несмотря на то, что существовал поганенький молодёжный журнал с тем же названием.
Но это можно было пережить.
Внепищевой деятельностью Ровесника руководил совет кафе, состоявший из студентов и курируемый райкомом комсомола. А в деятельность эту входила организация выступлений полулегальных рок– и джазовых ансамблей и настолько же полулегальных поэтов, причём из этих выступлений также делались конкурсы, что придавало дополнительный ажиотаж. Перед Ровесником вечерами кучковалась очередь юношей и девушек, желающих туда попасть. Побывав разок в такой очереди и возненавидев её, как и прочие очереди, я решил проблему на другом уровне: я явился на собрание Совета кафе и предложил себя в члены. Каким способом предложил, не помню, но результатом оказалось обретённое членство. Мы собирались раз в неделю вечером, человек восемь, и что-то там решали.
Всё это было на таком серьёзе, что мне выдали членскую синюю книжку с фотографией. Удостоверение члена совета кафе Ровесник подняло меня на завидную общественную высоту. Во-первых, я мог проходить в кафе в любое время, даже когда все места были заняты, не говоря о музыкальных или поэтических вечерах. Во-вторых, я мог проводить девушек и полезных знакомых на вожделенные вечера и тем самым заслуживать ответные одолжения. Билетами на вечера я подкупал продавцов различных магазинов, в основном, книжных. Так на Большом проспекте Петроградской стороны был магазин Старой книги. В нём долгие годы работал продавцом Боря с нервными движениями тела и лица. Только перед отъездом до меня дошло, что он был гомосексуалист, ибо эта область секса тогда была настолько для меня чужда, что я даже не представлял, как себя ведёт махровый гомосексуалист и что у него за жесты. Боря же одно время даже носил большой круглый значок голубого цвета и со словом «Blue» (Голубой), но и это я пропустил мимо глаз. Однажды я пришёл в магазин и увидел Борю с покрашенными в ярко-жёлтый цвет волосами. Но и на это я не обратил сексуального внимания. Боря, большой любитель поп-музыки, которому я доставал билеты в Ровесник, позволял мне зайти к нему за прилавок, присесть на корточки и буквально погрузиться в закрома отложенных им дефицитных книг, которые я мог брать и покупать. Боре я обязан и знакомством с