Слова сияния (Сандерсон) - страница 902
— Я сделаю для тебя, что смогу, парень, — сказал Далинар. — Ступай с моим благословением. Может быть, у тебя останется достаточно штормсвета, чтобы затем попасть в столицу и помочь людям.
Каладин кивнул.
— Я соберу вещи. Мне нужно отбыть в течение часа.
Он вынырнул из комнаты на лестничный пролет.
Далинар втянул еще штормсвета и почувствовал, как затягиваются последние раны. Видимо, к этому легко привыкнуть.
Он отослал Ренарина с приказом поговорить с королем и потребовать несколько изумрудных брумов, которые Каладин сможет взять в путешествие. Элокар наконец прибыл в сопровождении, кто бы мог подумать, группы хердазиан. Один из них утверждал, что его имя нужно добавить к списку королей алети...
Ренарин охотно бросился выполнять поручение. Казалось, он был рад взяться за любое дело, какое мог выполнить.
«Он один из Сияющих рыцарей, — подумал Далинар, посмотрев вслед сыну. — Возможно, мне стоит прекратить гонять его с поручениями».
Шторма. Это происходило на самом деле.
Шаллан подошла к окну. Далинар остановился рядом с ней. Перед ними простирался восточный фасад башни, гладкий край которого был обращен прямо к Источнику.
— У Каладина хватит времени, чтобы спасти лишь немногих, — сказала Шаллан. — В лучшем случае. Нас четверо, светлорд. Только четверо против шторма, несущего разрушения...
— Что есть, то есть.
— Многие погибнут.
— А мы спасем тех, кого сможем, — произнес Далинар. — Жизнь перед смертью, Сияющая. Теперь это та задача, которую мы поклялись выполнить.
Девушка сжала губы, все еще глядя на восток, но кивнула.
— Жизнь перед смертью, Сияющий.
ЭПИЛОГ. Искусство и ожидания
— Слепец ожидал эру конца, размышляя о красоте природы, — произнес Шут.
Тишина.
— Этот человек я, — отметил он. — Я слеп не физически, а только духовно. И то другое утверждение, если вдуматься, было на самом деле очень умным.
Тишина.
— Гораздо удобнее, — продолжил Шут, — когда рядом разумное существо, которому я могу внушить благоговение, и оно с восторгом внимает моему искусному многословию.
Уродливая помесь ящерицы с крабом на соседнем камне клацнула клешней, что прозвучало почти как замешательство.
— Ты, конечно же, прав, — сказал Шут. — Моя обычная аудитория не очень смышленая. Однако эта шутка, к твоему стыду, очевидна.
Уродливая помесь ящерицы с крабом перебежала на другую сторону камня. Шут вздохнул. Ночь — обычно подходящее время для эффектных появлений и многозначительного философствования. К несчастью для него, здесь не было никого, чтобы пофилософствовать или навестить, эффектно или как-то по-другому. Поблизости журчала маленькая речка, один из немногих постоянных водотоков в этих странных землях. Во всех направлениях простирались холмы, изборожденные текучими водами и поросшие в долинах странными видами шиповника. Здесь было очень мало деревьев, хотя дальше к западу на склонах по всей их высоте простирался настоящий лес.