Бертрану понравился этот психологический прием, однако он все равно предоставил Ирине полную свободу действий.
– Ирина, вы даже представить себе не можете, как обяжете меня, если разыщете следы Нины и мы с вашей помощью попытаемся заглянуть в ее прошлое. Кто знает, может, ей на самом деле было что скрывать от мужа, и тогда она горько пожалеет, что не рассказала ему обо всем в самом начале… А может, все совсем наоборот – она сама себе придумала эти страхи, накрутила себя из-за каких-нибудь любовных похождений, которых стыдилась. Но Арман – современный молодой человек, и он должен понимать, что прошлое женщины – оно и есть прошлое…
– Да-а, Бертран, – покачала головой Ирина и поморщила носик, отчего стала еще более милой, – это вы сейчас так говорите, потому что речь идет не о вашей девушке. Если бы дело касалось прошлого вашей невесты или, еще лучше, жены, тогда вы бы рассуждали иначе, уверяю вас. И все любовные похождения вашей любимой показались бы вам предательством, изменой, верхом легкомыслия или даже цинизма… Достаточно было бы вам представить ее с другим мужчиной, как кровь бы вскипела…
– Ира, откуда тебе так хорошо известно, как отреагирует мужчина…
– Вася, я знаю, что говорю, потому что сужу по себе. Да и вообще, каждый человек все равно всегда судит по себе. Так уж мы устроены, – урезонила его жена. – А теперь предлагаю всем пораньше лечь спать, чтобы завтра с новыми силами приняться за работу.
Бертран наблюдал за Василием Тихим и его женой и получал от этого удовольствие. Несмотря на то, что у супругов не было детей, в семье царила гармония, чувствовалось, что эти двое любят друг друга и понимают с полуслова. Василий был молчун, что, собственно говоря, и соответствовало специфике его работы. Ирина же, напротив, любила поговорить, порассуждать, посмеяться и вообще внешне выглядела очень активной и на редкость позитивной. Однако, понимая, какую должность занимает ее муж и где он работает, чем занимается и вообще что он за человек, она чувствовала ту тонкую грань, которую ей переступать было нельзя, и не переступала. Сдерживала, когда нужно, свои эмоции, всегда до конца и с большим уважением выслушивала своего мужа и по возможности во всем поддерживала его. Никогда не критиковала, не жаловалась, не поправляла в разговоре, с пониманием относилась к его желаниям. Василий же, в свою очередь, относился к жене с нежностью, старался в редкие минуты, когда бывал дома, помогать ей и терпеливо выслушивал ее, когда ей надо было выговориться, не обрывал, не командовал, не грубил. В доме было тихо, уютно, каждый знал, чем ему заняться, чтобы не мешать друг другу.