Обуты зэки в грубые керзовые ботинки с резиновой подошвой, называемые в простонародье «гадами». Промокшие после прохождения ручья носки они сменили во время привала (в сидоре лежала «запаска», четыре пары полушерстяных носков). Но и эта смена белья уже промокла… Керзачи – не самая удобная обувь для такого рода забегов, однако другой обуви у них нет. А вот что у них имеется, и имеется в изобилии, так это желание как можно дальше убраться от учреждения, где каждый из них провел по нескольку сотен не самых лучших в жизни дней и ночей.
Пошел четвертый час, как они на свободе. И все это время четверка беглецов находится в движении – за все это время они позволили себе лишь один пятиминутный привал.
– С-той! – хрипло выкрикнул старший. – Все… Пр-ривал!..
Трое тут же повалились наземь; улеглись, обессиленные, хекая, прямо на полотно – кто на бок, кто опрокинулся плашмя, на спину.
Четвертый, самый старший по возрасту, остался на ногах. Этот смирный немногословный уральский мужичонка, как выяснилось, оказался выносливее и даже проворнее, чем можно было подумать, глядя на его сутуловатую фигуру.
Развернувшись в ту сторону, откуда они двигались, Монах стал вглядываться в белесую полосу тумана. По его расчетам, они находятся довольно близко к подошве Медной и совсем неподалеку от того места, где берет начало один из двух когда-то проложенных внутрь гряды тоннелей. До колонии отсюда километров восемь, если прокладывать линию по прямой.
Рельсы на этом участке узкоколейки – когда-то она проходила через военгородок, в котором нынче расположилась ИТК 55-б, и тянулась до южного портала тоннеля – были частично разобраны еще в восьмидесятых. Само полотно, за которым давно уж не следят, размыто в некоторых местах паводковыми водами. Остатки изогнутых под разными углами ржавых рельсов и шпал кое-где топорщатся на манер противотанковых ежей. Это обстоятельство имеет свои плюсы и минусы. Плюс в том, что по полотну не сможет проехать никакой легковой транспорт, даже вездеход. То есть даже если начальство колонии пошлет еще одну поисковую команду к Медведь-горе, то на колесах бойцы не смогут проехать. С обеих сторон этой заброшенной узкоколейки лежат давно превратившиеся в болота бывшие заводские пруды. Там и пешком-то не пройти, а на машине и подавно не проедешь. Значит, погоня в «северном» направлении будет организована пешая – солдатикам и их командирам, а также четвероногим ищейкам придется пробираться пехом вдоль полотна, рискуя свалиться в промоину или оступиться. Даже если большое начальство прикажет спешно перебросить в окрестности ИТК внутренние войска – к примеру, привезут «вованов» из райцентра, где дислоцируется их часть, – то и им придется совершить в конце пеший марш-бросок по пересеченной местности, да еще в условиях ограниченной видимости.