– Откуда у вас такой интерес к часам? Это профессиональное? Вы интересуетесь ими как скульптор?
– Скульптор… Занятно. В вас виден ученый. Наблюдение ваше точно. Спасибо за идею. Конечно же, часы – это прежде всего скульптура. Нормальная кинетическая скульптура, выражаясь языком авангарда. Так сказать, памятник времени. А чему еще человек возвел столько памятников? Ленину со Сталиным столько не снилось. Когда-то мне случилось ремонтировать часы с Лениным…
– Что, есть такой памятник Ленину с часами?
– Да нет, нормальные каминные часы, с боем «кремлевские куранты». Я тогда часовщиком работал…
ДД счастливо рассмеялся:
– Кажется, вы меня выкупили, Павел Петрович…
– Да нет же, голубчик. Вот не верите, а часовщиком я правда работал. Так что я вас еще не выкупил… Хотите, выкуплю? Давайте сыграем в такую игру… Если угадаете, сколько блинов, то вы мне бутылку, а если не угадаете, то я – вам…
– То есть как, позвольте? Я не понял… Если я угадаю, то я и проигрываю?
– Какой вы недоверчивый, право. Право, ученый. Душит вас логика. Сами же говорили, что угадать вы не можете. Я вам предлагаю более выгодные условия. Можно сказать, с вашей точки зрения, беспроигрышные. Ну?
ПП уже держал в руке подходящий камень.
– Ну ладно, – посмеивался ДД. – Разве вам хочется проиграть, а не выиграть?
ПП сделался печален.
– Да, я страстно хочу проиграть. Но я никогда не проигрываю. И это, поверьте, даже скучно.
– Но я же сейчас скажу наобум – и вы проиграли…
– О, как бы я хотел надеяться!
– Ну как хотите…
– Ну… – ПП застыл в позе «юноши, играющего в свайку». – Помните, у Пушкина? «Юноша бодро шагнул, наклонился рукой о колено…»
– Ну, восемь.
ПП тут же метнул.
– Раз, два, три… – отсчитывал ДД. – Шесть, семь…
Камень вдруг остановился и камнем же пошел на дно. Как нырнул. Как живой.
– Восемь… – как-то по-детски жалобно сказал ДД.
– Трудно даже скрыть, как я огорчен, – сказал ПП, принимая от ДД деньги. И скрылся в кустах.
И ДД в задумчивости почесал себе нос.
Нам трудно сообщить в точности, что он думал. Мы подслушиваем и подсматриваем, не более. Однако его вид красноречив. С одной стороны, нос чешется обычно к выпивке. С другой – не такой он дурак, чтобы надеяться на возвращение ПП. С третьей, раз так – с утра он не собирался. Даже вот пробежался до моря с намерением искупаться на рассвете. Вид у него вполне пляжный, хотя в принципе ни купаться, ни загорать он не любит, поскольку по роду своей деятельности всю жизнь проводит на пляже. Поэтому либо – либо. Чтобы сотрудники не разленились, он должен подавать пример: у себя он не купается и не загорает. Но здесь – другое дело. Здесь он может себе это позволить. Он в шортах, кедах, в дурацкой кепочке с долгим козырьком, с полотенцем на шее. И вот, так и не искупался. Этот тип… С одной стороны, он впервые встречает такого. С другой – он подозрительно что-то далекое, но с ним самим бывшее напоминает… И вот ДД силится и никак не может вспомнить. Он прохаживается, внезапно брошенный ПП, по кромке воды, по бережку – все в профиль и в профиль, поклевывая головой и высоко поднимая свои тонкие, долгие ноги, и его длинный козырек еще более подчеркивает его сходство с предметом его занятий – с птицей. Так он прохаживается и размышляет, и то, что размышляет он о ПП, на этот раз можно утверждать точно, потому что он выискивает из всей гальки камни поплоще и пробует их забросить, но они у него никак не прыгают, а тонут опять же как камни: идут на дно.