?
Теперь он повернулся другим боком к пожару, то ли чтобы остудить нынешний, то ли чтобы погреть прошлый…
– Помню желтую лампочку, вокруг которой ты вился… Свет был особенно желтый, как тело… как твое тело. С каким любопытством ты смотрел! Будто впервые видел… Кого ты видел?!
– Что ты меня трясешь, как следователь в кино… – вяло огрызнулся он.
– Это был ты или я? Это ты меня вернул к жизни или я тебя?
– Не помню…
– Ты летал надо мною, и ты был очень возбужден. А я был мертв.
– Ну да. Как труп в пустыне, ты лежал…
– Кстати, похоже. Только хуже. В кровати. А точнее, на кровати. Потому что это был труп. Живой – В кровати, а мертвый – НА кровати, ты не согласен?
– Мы гимназиев не кончали…
– Это не грамматика. Короче, их было двое, одинаковых, как близнецы, как две капли… Мертвый и живой. И они слились. Стало темно. Я открыл глаза. Было темно. Мертвые не открывают глаз. Я пошарил в темноте. И первое, что нащупал, был вот какой предмет… Круглый, теплый и продолговатый. Твердый. Стоящий вертикально. Не помнишь?
– Я сам этого не делаю.
– Дурак. Предмет не был частью моего тела.
– Ну так тем более!
– Дурак. Это было горлышко! Это было горлышко глиняного кувшина, наполненного красным вином!
– Ну? – заинтересовался он. – И что же?
– Как ты думаешь, что?.. Я его ласково потрогал.
– Ну?
– И приник!
– И вырвал…
– Нет, не вырвал, а, насосавшись, воскрес. Включил свет. Заметь, что он не горел. Заметь, что он не был вовсе таким желтым. Но я был в чем мать родила и был обмыт, и кувшина до того не было! Ты принес?
– Это тебе грузины послали за твои антиармянские речи.
– Нет, это был ты!
– Типичный делириум.
– Делириум… Неграмотный, а как нахватался.
– У тебя. Лучше скажи, что потом было?
– Потом… Потом я позвал тебя и ты допил остальное.
– Лучше бы ты тогда сдох, – опять обиделся он. – Для кого весь этот театр? Что за роль ты мне отвел? Ты творишь, ты пишешь и читаешь, ты духовен, как Бетховен… а я – только пить, да спать, да еще… ты у нас даже в туалет не ходишь, как Веничка. У меня даже имени собственного нет! Рабство. Все, что вы сумели изобрести, – это рабство!
– Кто мы?
– Люди!
– А ты кто?
– Сам знаешь.
– Не ангел ли?
– Где уж нам уж выйти замуж…
– Это ты придумал сам, про рабство?
– А то ты! Откуда у тебя мой опыт? Ты всегда нисходишь ко мне, а на самом деле низводишь меня. До роли свиньи, чернорабочего, подонка. Будто мстишь, ей-богу…
– За что?
– За то, что это я одушевленный, а не ты! За то, что это у меня талант, а не у тебя, за то, что это меня бабы любят!..
– Так вот из-за чего мы спорим… Из-за бабы!
– Я с тобой и спорить не стану. Какой ты мне соперник!..