Так в раздумьях прошли следующие полчаса. Расставив телохранителей в заранее намеченных точках спорткомплекса, Морозовский протолкнулся из бара к лестнице и, обуреваемый мрачными мыслями, стал обдумывать план действий на ближайшее время: что он будет делать, если и на втором этаже не будет ничего подозрительного. Но, как часто случается, о его планах подумали без него. Он все еще стоял в задумчивости возле лестницы, когда за спиной знакомый баритон произнес:
— А Владислав Юрьевич уже здесь.
Морозовский тут же хотел повернуться на голос, но ему ткнули в спину что‑то твердое и приказали:
— Не оборачиваться…
Имевший опыт с подобными штуковинами, он определил твердый предмет как пистолетный глушитель. Еще через секунду он сообразил, откуда ему знаком этот голос. Это был именно господин Рихтер. Лихо работают, подумал Морозовский.
— Артефакт, быстро! — проговорил голос за спиной, и глушитель с силой вдавился под лопатку.
Обойдешься, приятель, подумал Владислав Юрьевич. А вслух сказал, стараясь сохранять спокойствие:
— Немедленно уберите пистолет. Я ведь не идиот, чтобы носить такую вещь с собой. За кого вы меня принимаете?
На самом же деле артефакт скрывался у Морозовского в потайном карманчике широкого плаща. Но если эти ребята откуда‑то узнали, что Морозовский — это и есть таинственный похититель, то они обязаны были кое‑что слышать о нем и его прошлом. Вот случай, когда репутация работает на тебя, даже если ты облажался. Так и оказалось.
Глушитель исчез, и Морозовский смог повернуться.
За его спиной стоял невысокий изысканно одетый человек лет сорока, в отлично сшитом костюме и очках с дымчатыми стеклами. На правой руке у него висел весьма дорогой плащ, из‑за которого высовывался серый ободок глушителя. Лихие черные усики шли ему. По–видимому, это было начальство низшего ранга. Не шестерка, конечно, но… десятка.
— Простите, с кем имею честь?… — поинтересовался Морозовский.
— Для покойника вы выглядите отлично, Владислав Юрьевич, — усмехнулся усач. — И потому черезчур любопытны… Впрочем, в ближайшие десять минут можете называть меня… например, Куртом.
— А через десять минут как мне вас называть? — с любопытством спросил Морозовский. — У вас каждые десять минут новое имя? Тогда это, извините, очень странно.
Рихтер чувством юмора обладал и тонко улыбнулся.
— А через десять минут мое и вообще чье‑либо имя будет для вас уже без надобности, — произнес он. — оглянитесь‑ка по сторонам. Только не делайте резких движений. Хорошо?
Морозовский неторопливо огляделся. С четырех сторон на близком расстоянии он был окружен такими же «красавцами». Они делали вид, что прицениваются к новым американским тренажерам, а сами внимательно буравили обоих глазами. Вся четверка была вооружена. Как Морозовский и предполагал, все они и не подумали оставить свое оружие на входе. Что ж, дело ваше. Морозовскому остается теперь только вынудить их пустить эти пистолеты в ход. Конечно, не здесь, а именно на третьем этаже. Здесь шальной пулей могло зацепить кого‑то из посторонних; на третьем же, пока хорошенько не отремонтированном, находились в основном склады. Там были и его охранники. Нужно было направить их туда.