Ни названия, ни фамилии автора, ни каких‑либо украшений на переплете. Тогда он подумал, что название может быть где‑то внутри написано, и перелистнул страницу. Рунические письмена. Какие‑то нечитаемые…
— Ты знаешь, знаешь. — повторяла она.
— Да нет же, нет.
— Ты знаешь… ты… тебе надо прочесть…ты должен прочесть…
— Надо? — удивился Антон.
— Да.
— Это девятка?
— Ты знаешь… — она монотонно повторяла одну и ту же фразу.
— Девятка. — он зацепил взглядом один значок в книге.
— Ты знаешь… знаешь…, — долетел сожалеющий шепот спутницы.
— Эй, молодой! Вставай, приехали, уже Фрязино! — кто‑то теребил его за плечо, пробуждение вышло весьма некстати и не особенно приятным. За окном на перроне слышались голоса прибывших пассажиров.
— Девятка… — шептал он, еще не отойдя от сна.
— А то обратно уедешь… — бросила проходившая мимо бабка в пестром платке и неопрятной фуфайке, пахнущей нафталином и перевязанной на поясе.
Антон выскочил из электрички. Предстояло заехать к матери и передать ей часть аванса, полученного от Морозовского.
К микрорайону, где жила его мать, Антон решил пройти кратчайшим путем — через сквер и переулок. Времени хватало, и хотелось хоть минуту подышать природой.
Аллеи и скамейки сквера пустовали по причине холодного сентябрьского ветра, лишь служитель сквера подметал пятачок возле палатки напитков да спешили по делам редкие прохожие. Солнце слабо проглядывалось над крышами домов и вершинами деревьев, сквер был исполосован тенями и напоен ароматами осенних трав, хотя рядом, в сотне метров, текла асфальтовая река автомагистрали.
Свернув с аллеи к выходу из сквера, Антон наткнулся на поддатого работягу, красившего темно–зеленой краской бетонную стену забора.
— Еще одного принесло. — пробурча тот, обдав Аннтон мощным выхлопом перегара.
— Помешал что‑ли? — вежливо поинтересовался Антон, поправляя очки.
— Тут старикан один, до тебя интересовался тем же, так он не пожадничал. — в голосе работяги чувствовалась злость на то, что осталось еще до хрена работы и острое желание выпить.
— Какой старик?
— С палочкой такой. Чудной.
— С палочкой? — Антон вспомнил пожилого странноватого человека, шедшего за ним сегодня утром от дома до вокзала и вытащил из бумажника несколько сторублевок. — На, держи.
— Вполне. — повеселел работяга. — Короче, тут псих один черепушку нарисовал.
— Просто череп?
— Нет. Череп с лавровым венком. Ну с понтом якобы, что он чемпион. И надпись. Не по–русски, английскими буквами. — важно сообщил работяга.
— А что написано? — у Антона спонтанно пробудился интерес к этому событию.