Ее глаза горели в темноте, как у зверя.
— Ты всегда видишь такие жестокие сны? — спустя мгновение спросила Карабелла.
— Не думаю. Но…
— Да?
— Дело не только в насилии. Карабелла, у меня нет брата!
Она засмеялась:
— А ты хочешь, чтобы во сне все было, как наяву? Валентин, Валентин, где ты учился? В снах истина всегда спрятана очень глубоко. Брат в твоем сне может быть кем угодно или никем: Залзаном Каволом, Слитом, твоим отцом, лордом Валентином, понтифексом Тиеверасом, Шанамиром или даже мной.
Ты же знаешь, что сны, кроме специально посланных, все преобразуют.
— Знаю. Но что означает этот сон, Карабелла? Дуэль с братом… почти убит им… и вдруг убил его…
— Ты хочешь, чтобы я истолковала твой сон за тебя? — удивилась она.
— Он для меня ничего не означает, кроме страха и тайны.
— Да, тебе было очень страшно. Ты обливался потом и несколько раз кричал. Но мучительные сны всегда являются наиболее вещими. Растолкуй его сам.
— У меня нет брата…
— Я же сказала тебе, это неважно.
— Что же, я воюю против самого себя? Не понимаю. И врагов у меня нет.
— Может, твой отец? — намекнула она.
Валентин задумался. Отец? Он попытался представить себе лицо, которое могло бы принадлежать человеку с саблей, но не смог.
— Я не помню его.
— Он умер, когда ты был маленьким?
— Наверное.
Валентин покачал головой и почувствовал, как в висках у него застучало.
— Не помню. Я вижу высокого человека с темной бородой, темноглазого…
— Как его звали? Когда он умер?
Валентин вновь покачал головой.
Карабелла наклонилась, взяла его за руки и тихо спросила:
— Где ты родился?
— На востоке.
— Да, ты говорил. Но где, в каком городе, в какой провинции?
— В Ни-мойе? — вопросительно произнес Валентин.
— Ты спрашиваешь или отвечаешь?
— В Ни-мойе, — повторил он, — Большой дом, сад, неподалеку река. Да, я вижу себя там, купаюсь в реке, охочусь в герцогском лесу. Может, я видел это во сне? Или читал что-то такое, или мне рассказывали?
— Как зовут твою мать?
Он открыл было рот, но промолчал.
— Она тоже умерла молодой?
— Галиара, — неуверенно сказал он. — Да, Галиара.
— Приятное имя. Расскажи, как она выглядела.
— Она… Она была… — Он запнулся. — Золотые волосы, как у меня, гладкая свежая кожа, глаза… ее голос… Это так трудно, Карабелла.
— Ты дрожишь.
— Да.
— Иди сюда.
Она притянула его к себе. Она была много меньше его, но казалась сейчас гораздо сильнее, и рядом с ней ему было так уютно.
— Ты ничего не помнишь, Валентин? — спросила она мягко.
— Ничего.
— Ты не помнишь, где родился, откуда пришел сюда, как выглядели твои родители, не помнишь даже, где ты был в прошлый Звездный день? Твои сны не могут служить тебе руководством, потому что ты ничего не можешь объяснить в них.