– Для меня здесь нет частностей, – упрямо сказал Васильков. – Вся афера этой стервы была построена на полутонах и грязных намеках. Не зная всего, на что она способна, вы ничего не поймете.
– И все же давайте попробуем, – сказал Гуров. – Только самое главное.
– Ну, если вы хотите голую схему, – угрюмо произнес Васильков, – то все будет выглядеть примерно так… Идея-фикс у этой женщины была такова – она намеревалась попасть в Кремль на роль штатной кремлевской целительницы. Это обеспечило бы ей безоблачное будущее, как она полагала. Сначала Жукова пыталась склонить к этой афере самого Блока, но он на это реагировал вяло. По-моему, его вполне устраивало существующее положение. Она даже мне намекала – надеялась, что я повлияю на Генриха. Ничего не вышло. Блок просто отшил ее – в очень резкой форме. Запретил говорить на эту тему. И тогда она решилась на крайний шаг. Она сумела убедить Версталина, что его гуру, Генрих Блок, параллельно с врачеванием собрал массу материалов на клиента, порочащих его честь и достоинство.
– Странно! – перебил его Гуров. – Странно, что Жукова смогла убедить в этом Версталина. Неужели были какие-то основания?
– Думаю, были, – пробормотал Васильков. – Генрих действительно пользовался иной раз некорректными методами. Он в совершенстве владел искусством гипноза… И, кроме всего прочего, в его целительском арсенале имелся такой спорный момент, как лечение сексом… Здесь, конечно, основная роль отводилась Наталье. И, знаете, он иной раз вел запись всяких разговоров, плюс фотосъемка, видео… Наверное, это неправильно, но из песни слова не выкинешь.
– Значит, компромат действительно существует? – жестко спросил Гуров. – И он касается именно Версталина, так?
Васильков пожал плечами.
– Выходит, так, – виновато сказал он. – Но Генрих не собирался пускать его в ход, поверьте! Все это делалось только в превентивных целях. В жизни столько всяких подводных камней, знаете ли… Всю эту кутерьму затеяла Наталья, гадина!
– Не понимаю, – вмешался Терехин. – Кутерьму затеяла Жукова, а застрелили Блока. Что-то не вяжется.
– О, вы ее не знаете! – с чувством воскликнул Васильков. – Она всех запутала, она всех заморочила, она поссорила нас с Генрихом, заставила подозревать друг друга… Какой я был слепец! Теперь-то я понимаю, что она вела двойную игру – Версталина она сначала пугала Блоком, а когда с ним расправились, взялась за шантаж сама. Не знаю, какую игру ведет она сейчас, но уверен, что она приложила руку и к смерти Блока и к смерти Смагина, и меня она собиралась убрать… И все это будет продолжаться, пока она не договорится с Версталиным или не сломает себе шею. На нее мне плевать, но она и меня затянет в этот водоворот, а я не хочу умирать!..