Проходя через уложенный плиткой парк к торговому центру, я с удивлением отметил, сколько здесь повсюду валяется шприцов и презервативов. Такое ощущение, что мы находились практически не в центре Москвы, а в каком-нибудь забытом богом городке, где улицы убирают только по большим праздникам. Несомненно, Виолетта была уже достаточно взрослой девочкой, чтобы при современной жизни понимать, что здесь к чему, однако ребёнок вполне мог наступить на иголку с непредсказуемыми последствиями. Поэтому, с опаской глядя на совсем тоненькие подошвы туфелек девочки, я начал вести её неуверенными зигзагами, наверное, смотрясь со стороны довольно глупо.
— А почему мы так странно идём? — в какой-то момент робко поинтересовалась она.
— Видишь весь этот мусор вокруг? Так вот, я не хочу, чтобы ты на него наступила.
Виолетта огляделась, кивнула и показала пальцем в сторону фонтана:
— Смотри, там фотографируют со смешной обезьянкой!
— Хочешь такой же снимок?
— Нет, просто мне её жаль… Она, наверное, хочет к своей семье, на волю. И тот дядя больно дёргает её за шею!
— Ладно, милая, давай закупим продукты и, если хочешь, посидим в кафе… — кивнул я головой на вывеску, приглашающую детей и взрослых отведать много всего на втором этаже в центре зала.
— Нет, не хочу. Лучше вернёмся домой, и я там тебе всё приготовлю. Будет, как будто мы там с тобой всегда жили! — Виолетта внимательно посмотрела на меня и выжидающе вытянула личико.
— Да, конечно, именно так и сделаем! — кивнул я.
Остальная часть нашей прогулки прошла без всяких неожиданностей, за исключением разве что моего желания купить новые простенькие часы. В одной из палаток за торговым центром обнаружился огромный выбор по цене до пятисот рублей. Мы долго выбирали и наконец остановились на комичной модели с изображением Микки-Мауса.
— Для дочки берёте? — деловито осведомился пожилой продавец, суетясь вокруг и громко выдыхая. — Вот глядите, у меня есть с розовыми, красными, синими и зелёными ремешками…
— Нет, я для себя. Какие тебе больше нравятся? — спросил я надолго задумавшуюся Виолетту, которая морщила лоб и буравила пальцем подбородок, словно речь шла о чём-то очень важном.
— Такому солидному мужчине такие часы не подойдут. При всём моём уважении! — промямлил продавец.
— Как-нибудь разберусь сам! — немного грубо, хотя и не хотел, ответил я и приподнял левую руку, чтобы девочка, радостно подпрыгивая, могла застегнуть на моём запястье зелёный ремешок.
— С вас сто рублей…
Я расплатился, пихнул в карман шуршащий комок сдачи с тысячи и, немного отойдя, спросил у ребёнка: