Я был так счастлив, когда меня в седьмом классе наконец-то приняли в баскетбольную команду. Пусть всего лишь запасным игроком, но я все-таки был в команде! «Наконец-то, — думал я, —у меня будет возможность обрадовать папу, и он сможет мною гордиться».
Понимая, что мне вряд ли удастся выйти на баскетбольную площадку в настоящей игре, а даже если и удастся, то совсем ненадолго, я начал упрашивать папу прийти на тренировку. После долгих уговоров он в конце концов согласился.
В назначенное субботнее утро мы в абсолютном молчании доехали до спортзала. Я едва мог сдерживать свою радость. «Папа наконец-то увидит, как я играю», — восторженно думал я.
Во время тренировки я так носился по площадке взад и вперед, будто это была самая важная игра в сезоне. Я старался что было сил. Для меня не имело никакого значения то, что это всего лишь тренировка — мой папа и еще несколько родителей сидели на трибунах. Мне было для кого играть, и я изо всех сил старался играть лучше всех. Я подпрыгивал за каждым отскочившим от щита мячом, снова стараясь забросить его в корзину. И хотя я так ни разу и не попал, я был в гуще игры и как только мог старался помочь своей команде.
После тренировки я не мог дождаться того, что скажет папа. Быстро ополоснувшись под душем, я выбежал к машине. Я был худощавым семиклассником с мокрыми волосами и счастливым сердцем. Мне так хотелось услышать хоть одно слово похвалы — все равно какое. Даже незначительного проявления родительской гордости или одобрения за усердие было бы для меня достаточно, но этого не последовало.
Тишина казалась оглушительной. Когда у меня уже не было сил дальше терпеть, я посмотрел на папу с робкой улыбкой и спросил: «Ну как?».
В ожидании ответа мое сердце громко отсчитывало длинные секунды молчания, наступившие после вырвавшихся у меня слов. Но папа просто продолжал смотреть вперед.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он, прочистив горло, наконец сказал: «Все ребята, кроме тебя, играли очень хорошо. А тебе что мешало?».
Совершенно разбитый, я повесил голову. На глаза навернулись слезы. Я быстро смахнул их, отвернувшись к окну. Закусив дрожащие губы, я решил, что никогда в жизни больше не спрошу у папы ничего подобного. И все же я никогда не переставал пытаться стать таким, каким, как мне казалось, ему хотелось меня видеть.
С такими чувствами я вступал в свой последний год школьной жизни. Но почему-то я знал, что этот последний год будет необычным. Я очень верил, что должно произойти что-то очень хорошее.
В начале учебного года стало известно, что Джордж Лендис, который проходил у нас в прошлом году практику, будет преподавать английский язык и станет новым тренером по легкой атлетике. Это было большим событием! В нашей школе уже несколько лет не было тренера по легкой атлетике.