Хотя сэру Вильямсу все это было больше чем неприятно, но ввиду необходимости он исполнил это требование Бастиана.
– Милостивый государь, – начал хладнокровно старый гусар, – раньше всего я хочу поговорить с вами об одной вашей знакомой.
– Как ее зовут?
– Баккара.
– Я ее не знаю, – ответил спокойно баронет.
– Вам, конечно, изменяет ваша память, потому что вы же засадили ее в дом умалишенных.
Сэр Вильямс заметно побледнел.
– Да, – продолжал Бастиан, – она вышла, и мы теперь все знаем…
– Так вот, эта Баккара вышла от туда.
– Вышла! – вскрикнул баронет, выходя из своей роли.
– А, наконец вы себе изменили, – заметил при этом Бастиан. Сэр Вильямс кусал себе губы.
Затем Бастиан вскочил на лошадь сэра Вильямса и предложил ему идти перед собой.
Сэр Вильямс видел в его руке пистолет, а потому и не счел нужным заставлять упрашивать себя. Они двинулись в путь.
– На этот раз, – думал Бастиан, – он у нас в руках, и, хотя бы пришлось убить его, он не ускользнет из моих рук.
Вдруг сэр Вильямс споткнулся и упал, потом, когда доверчивый Бастиан думал, что он сейчас подымется и пойдет дальше, ловкий и быстрый, как змея, баронет скользнул под брюхо лошади и всадил ей кинжал в бок. Лошадь зашаталась. Бастиан страшно вскрикнул и полетел с крутизны вниз. Сэр Вильямс сбросил лошадь и всадника с высоты утеса в море.
Вслед за криком Бастиана раздался глухой шум, и потом наступило мертвое молчание. Лошадь и человек разбились о скалы, покрытые пеной морского прибоя.
На этот шум вернулся безумный Жером и, не видя Бастиана и лошади, бросился на сэра Вильямса, который держал в своей руке кинжал.
Баронет был молод, изворотлив и силен, но и старик, несмотря на свой возраст, сохранил редкую силу.
Но вдруг старик глухо застонал, руки его разжались.
– Убийца! – прошептал он в последний раз и упал навзничь.
Тогда баронет спокойно скрестил руки и сказал:
– Я решительно сильнее всех этих людей.
И затем он отправился дальше пешком.
– Жалко лошади: мне за нее давали две тысячи экю, – проговорил он.
Это было надгробное слово в память старого гусара.
И на этом сэр Вильямс опять торжествовал.
Прошло еще несколько дней, и, наконец, Эрмина согласилась выйти за сэра Вильямса, но только тогда, если он докажет невиновность Фернана Роше.
Баронет вполне согласился с ее желанием и в тот же день уехал в Париж.
Теперь он был уже вполне уверен, что двенадцать миллионов не минуют его карманов.
Приехав в Париж, сэр Вильямс очень удивился, когда его камердинер доложил ему, что Коляр не был уже несколько дней.
– Что бы это значило? – подумал баронет.