Когда Гуров вошел в кабинет, то увидел Стаса за странным занятием. Тот, очистив свой стол от всех предметов, аккуратно раскладывал на нем спички.
– Что-то мне это напоминает. Штирлица изображаешь? – Гуров повесил пальто в шкаф и, потягиваясь, прошел к своему столу.
– Как угадал? Я вроде ничего тебе не говорил, – с притворной грустью спросил Стас.
– Дедуктивный метод, – буркнул Гуров.
– Надо же, я думал, ты работаешь, а ты Конан Дойла перечитывал все это время! Неужели в тупик зашел? Рекомендую начать играть на скрипке. Шерлок Холмс играл и добился неплохих результатов в сыске.
– Ну что наш подопечный, – спросил Гуров, – все рассказал или еще сомневается?
– Кого ты называешь подопечным? – Стас откинулся в кресле и откровенно зевнул. – За то время, пока ты где-то там бегал и учился расследовать, я совсем потерял веру во… Во что же я ее потерял, а? Забыл.
– В жизнь, в людей и так далее? – уточнил Гуров. – Давно пора.
– Нет, еще в чипсы вера у меня осталась. Но вот в любовь я теперь верить отказываюсь. Нужно будет перечитать «Ромео и Джульетту». Это книжка такая.
– Я в курсе, что не фантик от чипсов. Так что там у нас с Гуриновичем?
– С ним все хорошо, и сейчас он, наверное, полноценно отдыхает в уютной камере. Он так сильно облегчил душу, что у него и сил не осталось.
– Рассказывай.
– Они с Николаевым дружили. Как мы оба и заметили. Кстати, Гуринович также подружился и с Парамоновым. Причем, прошу прощения, почти на моих глазах.
– Это еще как? – Гуров подумал, встал, подошел к столу Стаса. Крячко услужливо протянул ему пачку сигарет. – Догадливый, – пробормотал Гуров, закуривая. – Как это они дружили у тебя на глазах?
– Я же сказал «почти», – поправил его Стас. – Ничего не было видно, пришлось додумывать да домысливать. Не люблю я этого дела.
Стас постарался максимально подробно рассказать Гурову о том, что он видел на месте гибели Николаева. Несколько раз он отвлекался, по своей привычке пытаясь пошутить, но Гуров снова возвращал его к рассказу.
После того как Стас закончил, повисла недолгая пауза.
– Гаишник, говоришь, – пробормотал Гуров. Он, как всегда, выцепил из слов Крячко самое важное для себя. – Узнал про него что-нибудь?