- Вот. Здесь я рыбачил.
На вытоптанной у воды площадке были прилажены чурбачки для сидения, и смотрело проплешиной в траве старое кострище.
- И – что, большая ловится? – спросил Олег с сомнением.
- Ну, не такая, как вы с Темкой друг другу показывали, - засмеялся Миша. – Так, голавлик граммов на шестьсот. Красноперка. Ершик.
- Это всё – мелкие.
- Ну, здесь тебе не Волга!
Они сидели на чурбачках и смотрели, как темная вода несет осенние листья, с тихим плеском огибает камыши, заворачивается в бурунчики на отмели. Молчали так долго, что трясогузка, вспорхнувшая от треска мотоцикла, вернулась и спрыгивала по веткам, все ниже и ниже, пока не подобралась совсем близко к городским гостям и их железной машине. Мишка жевал травинку.
- А что мы с тобой в Новгороде не рыбачим? – нарушил тишину Олег. – Я – люблю!...
- Не знаю…. Дураки потому что, не додумались! Арни говорит, на Ильмене вот такие клюют, - Мишка широко раскинул руки.
Ветер прошелся шелестящей волной по камышам. Олег поёжился. Мишка посмотрел ему в глаза:
– Замерз? Домой? – а потом добавил задорно: - Или показать тебе, как на мотоцикле трахаться удобно? Знаешь, сколько я девок на нем переимел? Больше, чем на студии! Хотел тебе предложить: «Станешь последней и единственной?»
- Здесь, что ли, в чистом поле? – Олег оглянулся по сторонам.
- Не здесь. Садись! – Мишка снова завел мотоцикл и погнал по берегу, свернул в лесок, сбавив скорость, обернулся: - Голову пригни: кусты!
Пробирались заглохшей дорогой, остановились на поросшей светлым мхом поляне, окруженной молодыми, нечастыми сосенками. В предвечернем осеннем лесу было тихо и пусто. Они сошли с мотоцикла и застыли друг напротив друга. Слишком многое поменялось для них за эти дни, и оба медлили сейчас с первым шагом. Наконец, решился Мишка:
- Ты серьезно говорил?... Про хворостину-то?
Олег мягко усмехнулся:
- Да стоило бы выломать одну, вжарить тебе хорошенько. Для памяти.
- Вжарь! – Мишкины щеки запунцовели, но смотрел он прямо в глаза.
Олег сказал расслабленно, с улыбкой:
- Что – «готов понести заслуженное…»? Ну, заголяйся!
Мишка дернул пряжку и без лишних сомнений спустил до щиколоток джинсы и трусы. Олег, не сводя глаз с его лица, шагнул к нему и левой рукой обнял спереди за плечи, а правой – с силой сжал ягодицы. Мишка, не в силах держаться, сделал пару дрочащих движений: от Олега хотелось ВСЕГО, даже розог. Олег замахнулся и ударил ладонью – больше звонко, чем больно. Мишка плотнее прижался к его плечу. Олег выждал полминуты, потом развернул Мишку полностью к себе, обнял его за плечи и снисходительно сказал: