- А можно свечку «за здравие»? – спросил Мишка. – За раба Божьего Юрия, ребенка. Очень надо.
Мужчина отошел к небольшому прилавку, взял с полки свечу и протянул им.
- Денег пожертвуйте, сколько считаете нужным.
Олег сунул в ящик с прорезью купюру. Они прошли в предел, зажгли фитилек от лампады и приладили тонкий восковой цилиндрик в медный подсвечник.
- «О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим младенца Юрия. Укрой его ризою,…» - зашептал Мишка слова, которым учила его когда-то в детстве баба Зоя.
Олег придвинулся чуть ближе, чтоб слышать его голос. В церковь тянулся народ. Большие свечи, зажженные у алтаря, оттеснили темноту. И золотые оклады икон отражали дрожание огней. Мишка дочитал молитву и оглянулся на друга.
- Пойдем? – спросил тот.
Они вышли из храма. Солнце уже встало. И по высокому светлому небу, по теплому ветру, по запаху мокрых деревьев уже чувствовалось, что наступила весна.
- У нас всё будет хорошо! – сказал вдруг Олег. – Всё наладится. Обязательно. Правда!
* * *
В мае Свету вызвали в Молдавию: ее матери после несложной «женской» операции нужен был уход и помощь по хозяйству. На две недели Юрка переехал к «папам». Утром Олег отводил его в садик. Вечером Мишка забирал. И сам возился с малышом, почти не оставляя его наедине с Олегом.
До возвращения Светы оставалось три дня. А у Лехи случился переезд: он долгожданно разъезжался с тещей. Отказать в помощи было нельзя. Мишка с заводскими мужиками приехал к Лехе после работы. Таскали шкафы по узкой лестнице пятиэтажки, грузили в «Газель». Грохнули вешалкой окно в подъезде. Мишка веником сметал битое стекло со ступеней, когда нервно позвонил Олег:
- Что у тебя?
- Заканчиваем грузить. А что?
- Юрка скулит, домой идти не хочет. Давай, приезжай!
- Не смей так про него: «скулит». Он что - собака? Дай ему трубу!
Олег передал мобильник сыну, и Мишка долго рассказывал малышу про фуражку пограничника, которую купит ему на праздник*. Наконец, они вынесли на улицу последнее кресло, и Мишка у мужиков отпросился. Сказал: дела. Лёха руку ему пожал: «спасибо за помощь», и Мишка поехал домой. Когда лифт остановился на их этаже, первое, что он услышал – это громкий, сердитый голос Олега и детский плач. Он открыл дверь своим ключом. Олег стоял посреди коридора и орал на сына:
- Никогда не смей так делать! Ты не дорос еще решать, что – можно, а чего – нельзя!
Юрка рыдал, втянув голову в худенькие плечи.
- Иди, и подумай о своем поведении! – Олег схватил малыша за локоть и начал заталкивать в ванную комнату.