Киндер, кюхе, кирхе - Андрромаха

Киндер, кюхе, кирхе

Произведение не предназначено для лиц моложе 18 лет. Если вы не достигли этого возраста, пожалуйста, покиньте эту страницу.  Повесть написана на стыке жанров "слэш" и социальная драма. Если просмотр подобных материалов может нанести вам моральный ущерб, я прошу Вас прекратить чтение этих страниц. Отдельная просьба к гомофобам: пожалуйста, покиньте эту страницу. Рассказ не пропагандирует однополые отношения. Персонажи и их имена вымышлены автором.    От автора.  Этот рассказ - 4-ый в серии про Мишку и Олега: (начало: «О чем ты молчишь?» – «Не одни на всей планете» - «Льезон, драчёна, яйца Бенедикт»).  Я понимаю, что ворнинги к этому фику звучат как-то… пугающе.

Читать Киндер, кюхе, кирхе (Андрромаха) полностью

Пролог. 

Один морозный вечер. Шесть лет спустя. 


Мороз завернул – градусов двадцать. Снег скрипел под ботинками. Но небо затянуло низкой тучей, и мелкий снег лениво сыпался на город, устилая старые сугробы и мерцая бриллиантовой пылью под неяркими фонарями.

Александр Аркадьевич приехал по нужному адресу раньше времени. Звонить не стал. Топтался у подъезда, обводя взглядом тесный двор. Народ возвращался с работы, окна зажигались теплым светом. Подъехал жигуленок, из него выскочил мужик, гулко долбанув за собой дверью, и рысцой побежал в подъезд: холодно! Подошла женщина лет сорока, покосилась на Аркадьича и, кутаясь в пушистый воротник, остановилась рядом – видно, тоже ждать кого-то. Аркадьичу пришел на память давний вечер, когда он по звонку выходил забирать из другого, московского, дворика только что приехавшего покорять столицу оболтуса Мишку. Зима тогда была теплей, двор – шире. А на Мишке была потертая куртка с отодранным клапаном, который он стыдливо прикрывал рукой во время разговора. И в той же самой куртке он был в свой последний день на студии. Аркадьич вспомнил ощутимую даже со стороны тень нависшей над ними беды, отрешенные глаза Олега, растерянного и напряженного Мишку с кровоподтеком от удара через поллица. Так они и ушли – вдвоем, вцепившись друг в друга, как утопающий цепляется за последнюю соломинку.

Старческая сентиментальность стиснула горло, и, чтоб отвлечься, Аркадьич покрутил головой, пытаясь угадать: с какой стороны они появятся? Как теперь выглядят? И, интересно, у Олега – наладилось? А если - нет, то будет ли это сразу видно по нему?

В узком горле двора синевато засветился ксенон.* Серебристая «Хонда Аккорд» вальяжно подъехала и впарковалась между сугробами. Из нее вышел молодой мужчина в дубленке и меховой шапке и кивнул ожидавшим. Аркадьич осторожно улыбнулся, узнавая и не решаясь узнать в нем Мишку Самсонова. Мужчина открыл заднюю дверь и протянул в салон руку, помогая выбраться малышу лет четырех. Незнакомка шагнула к ним и, пока мужчина доставал из багажника санки, поправляла на ребенке шарф. Аркадьич решил, что обознался, отвернулся, чтоб не смущать чужих людей некорректным любопытством. Но мужчина заговорил, и его голос не оставил сомнений: это был Самсонов!

- Ты почему сапоги ему надела? – вместо приветствия с напором спросил он женщину. – Есть же валенки. Минус семнадцать на улице. В третий раз за зиму хочешь на больничный?

Женщина обернулась - Аркадьич поморщился от впечатления какой-то уродливой странности, которое оставляло ее лицо - и заговорила. Речь ее резанула слух дефектной, нарушенной дикцией: