После недлинной паузы, вопросительно, почти задумчиво:
- А что обидней: если «не простил» или если «старая»?
- А ты хочешь, чтоб - обидней?
- Нет, наоборот….
Наташа улыбнулась.
* * *
Она снова выбралась к ним в гости. Привезла для Юрика яркие резиновые сапожки и кофточки домашней вязки, едва дотащила семь кило свежих волжских окуньков – это отцовский брат передал гостинец для любимого племянника. Рыбой она сейчас и занималась: на двух сковородах шипели, разбрызгивая масло, обвалянные в муке и специях аппетитные кусочки. На большом блюде горкой остывали готовые.
Она кивнула на блюдо:
- Пробу сними: я не пересолила?
Миша взял рыбёху за хвост и осторожно, чтоб не обжечься, надкусил золотистую корочку.
- Ммммм… объеденье! Соли - в самый раз! …Я на вас не злюсь: за что? Олег ведь остался со мной. И свадьба та расстроилась. Я вам благодарен!
– Мудрый ты. Маленький, но мудрый. Тебе Олег этого не говорил?
– Нет. Только что - Отелло и что - философ.
Наташа лопаткой снимала со сковороды поджаристые куски.
- Достань, пожалуйста, еще одну тарелку! …Вот я всё не могу понять: кто у вас главный?
- Олег. Разве не видно?!
- А кто принимал решение о рождении Юры?
- Он и принимал, – Миша снял с верхней полки стопку тарелок, вынул самую широкую, нижнюю, остальные задвинул обратно и наклонился над рыбой, выбирая себе новый кусок.
- Очень странно….
- Почему?
- Как я понимаю, у Олега два раза были серьезные отношения с девушками, и от обеих он ушел, едва те заикнулись о ребенке, - обернувшись, она увидела, как Мишино лицо исказила мгновенная боль, и растерянно договорила: - …Он тебе не рассказывал?
Миша отрицательно качнул головой и, стараясь сохранить нейтральный тон, спросил:
- И одна из этих девушек - профессорская дочь?
- Да: Юлечка. Она училась с Олежкой в параллельных классах. Я с ее мамой до сих пор общаюсь, - Наташа посмотрела на любовника брата и ответила на незаданный вопрос: - А вторая – из Москвы. Про нее знаю только, что они вместе работали и вместе жили какое-то время.
Мишка порывисто отвернулся от нее в узком пространстве кухни и застыл у окна, с силой опираясь о подоконник крепко стиснутыми кулаками. Наташа тревожно смотрела на его напряженную спину:
- Миша… Миш! Я это рассказала не к тому, чтобы ты сейчас всё бросил и уехал к своим родителям в Поволжье.
Он низко опустил голову, борясь со своей иррациональной, перехватившей дыхание обидой, и неловко спросил:
- Я – совсем дурак, да?
- Нет. Просто, видно, «Отелло». …Ты Шекспира читал?
- Шекспира?... – тон его стал озадаченным.
- Ну да. «Отелло» написал Шекспир, - Наташа снисходительно улыбнулась в спину доморощенному «философу». – Ты вообще, что ли, ничего не читал?