Я должен сказать, что те же соблазны присутствуют и в халкидонском православии, однако, к счастью, здесь обычно преобладает более «соборный» взгляд на Церковь.
Я полагаю, что, где бы ни возникли эти соблазны, они представляют собой серьезные препятствия в достижении истинного единства в истинной православной вере внутри Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, как ее определили соборы и отцы. Взгляды с позиций сектантского изоляционизма или релятивистской «теории ветвей» похожи в том, что они противостоят идее безотлагательности объединения и оправдывают увековечивание status quo. Между тем, если что действительно и нужно в отношениях между халкидонитами и нехалкидонитами в настоящий момент, так это готовность порвать с многовековой холодностью: необходимы смелые шаги, чтобы на практике воплотить согласие, достигнутое богословами в теории.
Институциональные процедуры: последние шаги к объединению
Первый шаг к объединению состоит, необходимым образом, в соглашении в области вероучения. Как мы упоминали выше, этот первый — и духовно самый важный — шаг в нашем случае, вероятно, самый легкий. Проект догматического соглашения был выработан на совещании в Бристоле (Англия, 1967), и сейчас нужно, чтобы этот проект, или аналогичное соглашение о вере, был бы формально одобрен церквами. Психологически и экклезиологически важно, чтобы это соглашение было позитивно по форме и содержанию: обе стороны должны признать положительное значение традиций друг друга. Халкидониты могут легко и определенно признать, что страх несторианства среди многих последователей свт. Кирилла после 451 г. был законным или, по крайней мере, честным и искренним. Кстати, осуждение «Трех Глав» в 553 г. уже является именно таким признанием. Нехалкидониты должны в свою очередь признать, что Халкидонский собор имел законное намерение осудить ересь Евтихия, и что вес, придаваемый собором тексту Томоса свт. Льва и папским легатам, отражал законное стремление к единству между Востоком и Западом. Это не стало «капитуляцией» перед Западом, ибо вера Льва Великого была признана православной после исследования ее по существу и сравнения с признанным критерием православия — свт. Кириллом.
Основываясь, помимо такого формального соглашения о вероучении, на взаимном уважении и общей принадлежности к духовным традициям древнего христианского Востока, должно быть достигнуто взаимопонимание в почитании тех, кого каждая из сторон считает своими отцами в вере. Трудность, конечно, заключается в том, что схизма привела к противоположным взглядам и анафемам относительно таких лиц, как свт. Лев Великий и Флавиан Константинопольский, с одной стороны, и Диоскор Александрийский, Филоксен Маббугский и Севир Антиохийский — с другой. В некотором смысле, поскольку наши Церкви строго придерживаются традиций и преемственности, эта проблема может показаться еще более мучительной и трудной, чем само догматическое соглашение. Но, с другой стороны, следует помнить, что Церковь никогда не признавала непогрешимость какого–либо человека, даже святого. Святители Кирилл Александрийский и Епифаний Кипрский яростно противостояли свт. Иоанну Златоусту, считая его еретиком и лжеучителем; тем не менее эти отцы почитаются ныне вместе с великим Златоустом как святые. Более того, халкидонская Грузинская церковь продолжает почитать Петра Иверийца, хорошо известного грузинского епископа Газы в Палестине, который в конце V в. выступал против Халкидонского собора. Коптская церковь имеет в перечне своих святых имена халкидонских патриархов, например Иоанна Милостивого. А прп. Исаак Сирин был несторианским епископом Ниневии.