Двери в покои Хосвейна отворились, и Воллет увидел герцога восседающим на бархатном кресле с высокой резной спинкой, в окружении клеток с птичками и собачонок заморской породы. Ну да, к птичкам, всем известно, Хосвейн питает особенную слабость - не зря же сам на пестрого попугая похож. Развел зверинец... А за собачонок этих, небось, целое состояние отдал - вот на что городская казна идет. А интересно, есть ли города, где ни герцогов, ни старшин нет, а единоличный правитель, пусть без наследственных титулов, но зато умный, строгий и справедливый?..
Усилием воли заставил себя Воллет отвлечься от этих помыслов, спрятать их глубоко в душе, и негромко, с должной почтительностью поприветствовать Хосвейна Лореттского.
- С чем вы сегодня пришли ко мне, отец Воллет? - ответив на приветствие, осведомился герцог.
- Знаете ли вы, ваша светлость, что прошлой ночью оборотный зверь убил еще одного человека? - без лишних объяснений перешел к делу первый священник.
- Да... важные доклады советник зачитывает мне, едва я проснусь... если, конечно, я в состоянии их выслушивать. - Герцог страдальчески поморщился. - Это все так ужасно... Говорят, это... м-мм... существо перегрызло бедняге шею?
Произнося последние слова, Хосвейн Лореттский заметно вздрогнул, как будто опасность грозила ему самому.
- Да, все так и было, ваша светлость. Я видел погибшего своими глазами.
- Ах, какой кошмар! Нужно обладать большой смелостью, чтобы отважиться смотреть на такое страшное зрелище.
- Творец посылает мне мужество, ваша светлость.
Хосвейн так долго сидел, возведя к потолку глаза, что у Воллета возникло искушение нарушить тишину, прервав это исполненное возвышенного ужаса витание в облаках. Но первый священник его поборол, дождавшись, когда герцог сам спустится с небес на землю.
- Так что вы хотели сказать, отец Воллет?.. - изрек, наконец, Хосвейн. - Что-то об этом демоническом звере?
- Да. Если точнее - о звере и об отступнике Талвеоне Эйрском. Не страшный ли грех, ваша светлость, что мы, лореттцы, уже год как сохраняем жизнь этому недостойному человеку?
- Но вы сами говорили, что следует добиться от него покаяния и отречения...
- Есть закоренелые еретики, от которых не добиться ни покаяния, ни отречения, и этот Талвеон, как стало мне ясно, как раз из таких. Его душу не спасти. Поэтому нам надо позаботиться о своих душах. Мне было откровение, ваша светлость. Я долго молил о нем, и сегодня на рассвете, прямо там, на месте этого страшного преступления, Творец сподобил меня окончательным пониманием. Едва стало известно о первом злодеянии оборотня, я сразу понял, что это кара нам за грех. Но теперь я знаю, за какой именно грех. Творец гневается на нас за то, что еретик Талвеон до сих пор жив.