«Я и так всё знаю, милый».
Никита, кажется, неожиданно для Наташи, опустился на колени и, обняв её чуть ниже талии, вжался лицом в её мягкий живот. Его лицо погрузилось в нежное тепло, и только нижней частью подбородка он чувствовал прикосновение немного влажной ткани. Постепенно его всё больше охватывало ощущение тепла с уютным телесным запахом. Почувствовав, как Наташа гладит его по волосам, он калейдоскопично вспомнил все свои детские переживания, связанные с его интересом к той застенчивой девчушке, мысленно прошептал: «Спасибо, родная, и прощай!», и потерял сознание.
Очнулся он, когда тени деревьев стали слишком длинными, и поэтому казалось, что они не имеют ни какого отношения к отбрасывающим их деревьям. Рядом с Никитой, естественно, никого не было. Только у самого берега трава была примята – там, где Наташа вышла из воды, и там, куда она бросила свою мокрую майку. По крайней мере, так виделось Никите. И не имело никакого значения, действительно ли это было так или Никите только казалось. Его рёбра распирало вакуумное ощущение потери родного человека, при котором кажется, что вдыхаемый тобой воздух заполняет только малую часть лёгких, а остальная их часть конвульсивно сжимается и расширяется, будто пытается высвободиться из грудной клетки. И это ощущение служило неоспоримым опровержением любых возможных разумных доводов в пользу того, что произошедшее – невозможно. Это «просто» произошло. Никита был в этом абсолютно уверен.
Встав на ноги, Никита некоторое время осматривался вокруг себя, понимая, что всё осталось как прежде и только его как-то изменившееся состояние слегка изменило его виденье окружающего мира. Что-то явно изменилось в его взгляде. Постояв немного, он повернулся и медленно побрёл прочь.
Через несколько дней, проведённых обыденно бессобытийно, Никита собрался ехать домой. В последний день он решился подойти к соседнему заброшенному дому, на крыльце которого он впервые увидел Наташу. Дверь, конечно, оказалась запертой. Он заглянул внутрь сквозь мутные стёкла, и увидел остатки чисто деревенской обстановки в комнате, казавшейся заполненной серой атмосферой необитаемости. Или это было только обманчивое впечатление, навязанное немытыми стёклами? Никита не был уверен, но ему показалось, что-то лежит на углу большого обеденного стола. Он не смог рассмотреть, что это такое, но ему вспомнилось, как тогда, войдя в дом, Наташа что-то подняла с пола и положила на стол. Никита подавил в себе желание забраться в дом и взять эту вещь (если она там была) и сошёл с крыльца.