Жизнь пронеслась перед моим взглядом за секунду. Мозг усиленно искал аналогию сложившейся ситуации с тем, что когда-либо подобное случалось в моей прожитой жизни, и вот аналог найден! В школу я ходил по одной и той же дороге, и почти всегда в одном и том же месте из подворотни дома выскакивала на меня с лаем огромная рыжая собака. Я вставал, как «вкопанный» и во всё горло орал: «ПОШЛА!!!». Собака резко замирала в недоумении, а я быстрым шагом уходил с её охраняемой территории, дальше которой она уже не бегала. Вот и сейчас, за мгновение до прыжка волчицы, я как заору выскочившее из подсознания слово – ПОШЛА!…, но вместе с моим криком, в воздухе просвистел огромный камень и, попав волчице в голову, свалил её замертво. Не успев испугаться, я обалдело смотрел на истекающий кровью труп животного и скулящего рядом с ним волчонка. Ырыс появилась так же быстро, как пролетел камень и, подбежав к убитому животному, издала победный клич. Потом жестом попросила меня подождать её здесь, а сама, оглядев окрестности на отсутствие других волков, взвалила за задние лапы тушу на спину и быстрым шагом оттащила её на вход к пещере. Я тем временем подошел к щенку, от страха забившемуся в нишу под камень. Протянув руку, я ухватил его за холку и вытащил. Он покорно свесил голову, но, когда я посадил его на руки и попытался почесать за ухом, хватанул меня своими острыми, как шило зубами за палец. Пара капель крови вытекли моментально, возродив в памяти сюжет, в котором я сдаю в больнице кровь. Но я, перетерпев и стряхнув их с руки, снова взял за шкирку этого нахала и тряхнул. Волчонок, видимо поняв, что за его поведение он может получить хорошенькую трёпку – притих и больше не огрызался. Возвратившаяся Ырыс пыталась мне объяснить, что щенка надо бросить, но я ответил отказом и потащил его с собой.
Подъём оказался не такой «безоблачной прогулкой», как мне показалось вначале. Продираясь вверх через каменные завалы, приходилось часто останавливаться на передышку. Создавалось впечатление, что чья то гигантская рука взяла и раздробила огромные скалы, рассыпав обломки по оставшимся склонам. Мои кеды пока выдерживали нагрузки, но надолго их явно не хватит, подумалось тогда. Преодолев почти весь подъём, мы вышли на более пологий участок склона и я, посмотрев вверх на близкую вершину хребта замер в восторге. Недоумение и шок одновременно! Каменная гряда, завершавшая подъём была не просто нагромождением камней, это была скульптурная композиция из нескольких величественных ликов. Какой то сверх-гениальный скульптор каменного века высек в скалах «лики богов», идолов, величию которых, похоже, должны были поклоняться все живущие здесь племена. Явно перед этой каменной грядой было место ритуальных действ, остатки костровищ, кости и черепа жертвенных животных. Моя спутница, при первых шагах на ритуальной поляне, упала на колени и постоянно кланяясь, стала двигаться к гряде, выкрикивая всё то же слово – ЩИЛП, ЩИЛП, ЩИЛП. Ожидая, когда она доползла и уперлась лбом в стену, я стоял поодаль и трепал за ухом присмиревшего волчонка. Он, почувствовав тепло и мои руки, бережно держащие его, притих, закрыл глаза и зевал, вытягивая и скручивая в дугу свой язычок, а, наткнувшись на палец, лизал его и начинал насасывать. Когда Ырыс закончила восхвалять богов и, поднявшись, сделала жест следовать за ней, я услышал странный шум, где-то совсем близко, за отрогом хребта. Он напоминал вой, грохот бубнов и треск ломающихся деревьев.