– Ой, милый мой, какая прелесть, – сказала больная.
– Ты ведь съешь его, правда? Пожалуйста.
– Уж не знаю, что скажет доктор, – отвечала она, – но… кажется, я могла бы попробовать.
Дигори почистил яблоко, нарезал его и по кусочкам отдал ей. Не успела мама доесть, как улыбнулась и, откинув голову на подушку, заснула самым настоящим глубоким сном, без этих мерзких таблеток, без которых, как знал Дигори, она не могла прожить и дня. И он ясно увидел, что лицо ее переменилось. Наклонившись, Дигори поцеловал маму и украдкой выскользнул из комнаты. Сердце его колотилось, а в руке он сжимал сердцевинку яблока. До самого вечера, глядя на окружавшие его обыкновенные, ничуть не волшебные вещи, он то и дело терял надежду, но вдруг вспомнил лицо Аслана – и ободрился духом.
Вечером он зарыл сердцевинку на заднем дворе.
Наутро, когда со своим обычным визитом явился доктор, Дигори стал подслушивать его разговор с тетушкой Летти в гостиной.
– Мисс Кеттерли, – это самый поразительный случай за всю мою медицинскую практику. Это… это какое-то чудо. Я бы ничего не стал говорить мальчику, чтобы не будить в нем ложных надежд, однако, по моему мнению… – тут он перешел на шепот, Дигори ничего больше не услыхал.
После обеда он вышел в садик на заднем дворе и просвистел условный сигнал для Полли. Вчера ей так и не удалось выбраться из дома.
– Ну как? – Полли выглянула из-за стены – Как она?
– Я думаю… мне кажется, все в порядке, – сказал Дигори. – Только ты прости, я пока не хочу об этом говорить. А как кольца?
– Все у меня. Ты не бойся, я в перчатках. Давай их закопаем теперь.
– Давай. Я отметил место, где вчера закопал сердцевинку яблока.
Через неделю уже не было никаких сомнений в том, что мама Дигори пошла на поправку. Еще недели через две она смогла сидеть в саду, а через месяц весь дом Кеттерли неузнаваемо переменился. Тетушка Летти открывала окна, поднимала шторы, чтобы по просьбе сестры впустить в комнаты больше света, ставила всюду цветы, готовила вкусные блюда и даже позвала настройщика привести в порядок старое пианино, и мама пела под него, и так веселилась с Полли и Дигори, что тетушка твердила ей: «Мэйбл! Ты у нас самый главный ребенок!»
Вы знаете, что беда не приходит одна. Но и радости иногда приходят сразу друг за другом. Недель через шесть этой замечательной жизни пришло письмо от папы, из Индии. Скончался его двоюродный дед, старый мистер Керк, и папа вдруг разбогател. Теперь он мог бросить службу и навсегда вернуться в Англию. А огромное поместье, о котором Дигори всю жизнь слышал, но никогда не видел, станет теперь их домом, со всеми доспехами, конюшнями, теплицами, парком, виноградниками, лесами и даже горами. Дигори был совершенно уверен, что больше ему в жизни ничего не потребуется. Вот счастливый конец нашей истории. Но на прощание я расскажу вам кое-что еще, совсем немного.