“Москвич” стоял спокойно, никто не видел, как он припарковался за широким корпусом троллейбуса. Создавалось впечатление, что стоит здесь со вчерашнего дня.
— Лев Иванович, может, вам и неинтересно, но только что на наших глазах в интересующее вас “Вольво” внесли крупную сумму, — сообщил в трубку Котов. — Мы с Валентином волновались, вдруг рассыпят, бегай, собирай.
— Орденов не обещаю, но по рюмке налью, — ответил Гуров. — Поздравляю. Молодцы. Заканчивайте.
— Извини, Лев Иванович, но видится, что у нашего друга инспекционная поездка, — ответил Котов. — Хочется взглянуть на конечную станцию.
“Москвич” встал напротив высокого железного забора, огораживающего имение Фридиных. Оперативники сидели на краю канавы, лопали синюшную курицу, запивали минералкой. По дороге шагал мент. Форменный верх, фуражка, джинсы заправлены в добротные сапоги, в руке кожаная сумочка, в общем, типичный участковый. Он подошел к сидевшим на траве оперативникам, опустился на кочку, кивнул.
— Привет жителям столицы, — старшему лейтенанту было лет за тридцать, солнце отполировало его лицо, по своей фактуре отнюдь не деревенское.
— Привет властям, — ответил Котов, полез в карман. — Документы нужны?
— Чего другого, а документов у вас в достатке. Разных, на все случаи жизни. — Старлей вытянул травинку, начал жевать, смотрел на железный забор и расхаживающих в глубине двора людей.
— Как живете? — спросил Котов. — Стреляют?
— Постреливают, — старлей улыбнулся. — Мы Москве кругом уступаем, провинция.
— Тридцать верст, — заметил Нестеренко.
— А ехали вы два года, — старлей окинул гостей цепким взглядом. — И не мальчики прибыли.
— Да уж, — хмыкнул Котов. — А чего ты, командир, против хозяев имеешь? — он кивнул на забор.
— А в деревне завсегда, коли сосед богаче живет, его не любить следует, — философски ответил старлей.
— Судя по всему, крепкое хозяйством — согласился Котов. — Кто будут?
— Глава — генерал-полковник в отставке, два сына, два зятя, мелочь и баб не считал, все с руками, вкалывают, не придерешься. — Старлей выплюнул изжеванную травинку.
— И стакан всегда нальют, — вставил Нестеренко.
— Не без этого, — согласился старлей. — Однако обидно, люди в округе разные, есть которые на бутылку сгоношили и довольны, имеются и труженики. От восхода до темна люди пашут и только поясок туже затягивают, на трактор заработать никому и не снится. А Фридин, так хозяина зовут, два года назад все крышу латал, а потом, словно ему американцы миллионный заем дали. Новый дом поставил, огородился, охрана, у нас сроду такого не водилось. Техники человек накупил, а банку рубля не должен.