— Чебаки и чебачка? Право руля вон к тому причалу.
Мы честно рассказали, как нашли «Чебака» в камышах, милиционер все записал и заставил нас подписаться. Дело принимало серьезный оборот, у нас испортилось настроение, Ина даже захныкала, а Дима весело подбадривал нас. Я давно заметил, что в трудную минуту он становился страшно веселым.
В Шахтерск нас привезли ночным поездом, а утром вызвали родителей в милицию. За мной и Леней пришли отцы, а за остальными — матери.
Мама встретила нас у калитки, порывисто прижала было меня к груди, но отец буркнул, что, мол, еще успеешь облизать. И она отступилась, хотя и не удержалась, попросила, чтобы он не очень… А что не очень? Ага! Дак он счас бить будет! В поезде милиционер сказал, что за угон баркаса наших родителей оштрафуют.
Ну, это мы еще посмотрим! Давно отец грозился меня «приласкать»! Дудки! В детстве не бил, а тут…
Он ввел меня в темную прихожую (ставни еще не открывали) и включил свет. Я присел за стол в дальний угол.
— В Испанию? Эвон куда! — строго сказал отец, и левый ус у него дернулся. — За границу? Эх вы, пацаны, пацаны!..
Широкого армейского ремня с медной блестящей бляхой на нем не было, а руки держал за спиной. Значит, собрался пороть. Но нет. Он повернулся и прошелся по комнате туда-сюда.
— Целую неделю ни слуху ни духу… А потом привозит милиция и говорят: платите штраф. Ты лучше расскажи про энту Испанию. В газетах пишуть, что там гражданская война идеть… Вот детишек ихних привезли. А что за страна такая, не знаю… Что за народ? Одолеют фашистов?
Я кинулся в зал, снял со стены географическую карту Европы и показал отцу, где находится Испания. Он надел очки и долго рассматривал Пиренейский полуостров, своими очертаниями похожий на голову доисторического бронтозавра.
Захлебываясь от восторга, что редко случалось со мной, я рассказывал о Дон-Кихоте и Санчо Пансе, о бое быков и тореодорах, о студенческом городке на окраине Мадрида, где стояла насмерть интербригада, рассказывал о жестоких франкистах, которым помогали фашистские Германия и Италия, а мы и весь мир — республиканцам, Долорес Ибаррури…
Я импровизировал, в лицах изображал республиканских бойцов, вспоминал фильмы об Испании и под конец продекламировал свое стихотворение, посвященное испанским патриотам.
В дом пришли мама, Зина, Володя и Аля, прибежали Ина и Дима. У них тоже обошлось благополучно. А я все рассказывал и рассказывал. О том, как советский летчик был сбит и на парашюте спустился неподалеку от горной деревушки…
Я схватил кружку, выпил воды и свалился на сундук.