Я пребывал в замешательстве не меньшем, чем Алиса, попавшая в Зазеркалье. Если это сон, то самый реалистичный из всех когда-либо виденных. Глоток бренди не помешал бы и мне самому.
Воспользовавшись ситуацией, я окинул взглядом комнату. Все казалось знакомым, но при этом чуть иным. Та же химическая аппаратура в углу, скрипка в футляре возле камина и старая потертая вешалка у двери. Только персидской туфли с табаком не было на привычном месте. И там, где прежде стояли в несколько рядов тщательно подписанные папки с газетными вырезками, были аккуратно сложены журналы, в основном по математике и астрономии — судя по датам, за последние восемь лет. В дальнем углу комнаты стоял маленький телескоп.
— Отличная работа, доктор, просто отличная, — сказал Мориарти.
— Спасибо, — ответил я, глядя на человека, которого еще несколько минут назад считал погибшим в Швейцарии, на дне Рейхенбахского водопада.
Однако его внешность в точности не совпадала с внешностью Холмса — он выглядел моложе лет на десять, если не больше. Правда, как и в моем друге, в нем чувствовались непринужденность и уверенность.
— Может кто-нибудь объяснить, что, черт побери, случилось? — наконец спросил я.
— Очень хороший вопрос, доктор… Ватсон, так, кажется? — сказал Мориарти, помогая Мюррею встать на ноги.
Мой бывший ординарец мгновение смотрел на меня, не говоря ни слова, а затем позволил проводить себя к кушетке.
— А теперь, доктор, расскажите, как долго вы жили на Бейкер-стрит, в доме двести двадцать один «б»? — спросил Мориарти, усаживаясь перед желтым кожаным креслом, которое занял я.
— Откуда вы?..
Улыбнувшись, профессор показал пальцем на мой чемоданчик, стоявший раскрытым на полу:
— Весьма откровенно, должен заметить.
Там на табличке аккуратными золотыми буквами были вырезаны мое имя и адрес: 221б, Бейкер-стрит, Лондон. Я забрал свой старый чемоданчик из шкафа в тот же день, когда вернулся на нашу с Шерлоком квартиру.
Несмотря на все, что Холмс говорил о Мориарти, я вдруг почувствовал к нему расположение и начал описывать события сегодняшнего вечера. Профессор изредка меня останавливал, чтобы уточнить подробности, иногда о весьма странных вещах, вроде того, как выглядела дверь конторы Дельвеккио, в какую форму был одет констебль или где находится местный полицейский участок. Я хотел узнать, зачем ему это нужно, но, поразмыслив, решил не задавать подобных вопросов. Особенно интересовало Мориарти, какое впечатление произвел на меня туман.
— История, которой вы развлекли нас сегодня вечером, — самая что ни на есть фантастическая, — сказал профессор. — Сами понимаете, ее трудно принять на веру, особенно учитывая, что мы с Мюрреем живем в этой квартире с весны тысяча восемьсот восемьдесят пятого года.