Тут Кристиан увидел скульптуру в два человеческих роста и замер. Образы мерзких калек и вонь средневекового города отошли на задний план.
Существо, вырезанное в камне имело черты и мужчины и женщины одновременно. Женские груди и тонкая талия, но бедра мускулистые и мужские гениталии приличных размеров.
На одной половине лица курчавая борода, а на другой, гладкой нежная женская улыбка.
— Преклони колени! — прошипел Лорас.
Напротив скульптуры на полу лежали в ряд подушечки. На одну из них маг опустился на колени и, приложив растопыренную пятерню правой руки к груди, что–то зашептал.
Молитву?
Кристиан последовал его примеру.
Опираться на подушечку коленями оказалось вполне удобно. Шерстью что ли набито? Местных молитв Кристиан не знал и просто повторил, шевеля губами христианскую: «Отче наш».
После вступительной молитвы они поднялись с колен и прошли до алтаря между рядами мощных граненых как карандаши колонн, уносящихся к каменному своду этажей на десять не меньше!
Алтарь сиял от огня множества свечей. Монахи в черно–белых рясах тихо бродили между канделябрами, меняя сгоревшие свечи на новые.
На подушечках молились коленопреклоненные прихожане.
Против всех ожиданий в алтаре стояла не одна статуя, а две. Обнаженные мужчина и женщина стояли лицом друг другу, вырубленные из мрамора с удивительными подробностями и с соблюдением всех пропорций человеческого тела. Только метров по пять высотой каждая.
— Я пойду к настоятелю, договорюсь о…сами знаете, о чем, а вы помолитесь за наш успех. — Тихо сказал Лорас и протянул Кристиана подушечку для коленей.
Делать нечего. Пришлось, подражая местным встать на подушечку коленями и приложить руку к груди. От многочисленных свечей рябило в глазах и запах плавленого воска после улиц города казался невероятно благоуханным.
Кристиан смотрел на свечи, а думал про свою покойную жену.
Чтобы она сказала, увидев его сейчас?
Лариса в церковь никогда не ходила и смеялась над Виктором Степановичем, когда тот красил куриные яйца на пасху.
Тишина и мерцание свечей. Минута за минутой….
Подняв голову Кристиан рассматривал лица статуй двуединого бога.
«Если он двуединый, то почему они напротив друг друга стоят? Та скульптура у входа больше соответствует местным верованиям».
Чем дольше Кристиан вглядывался в профиль женщины, тем больше она казалась ему похожей на Хайди. От этого становилось печально и горько…
Женщина повернула лицо к Кристиану. Ее лицо обрело краски, а глаза цвет. Голубой, пронзительный, как утреннее небо над морем….
Сердце замерло и дыхание остановилось.