Вера Ноэль была настолько безгранична, что теперь, убедившись, как она ошибачась, девушка с трудом сдерживала слезы. Однако нельзя допустить, чтобы сэр Вильер заметил ее слабость.
— Но я… я сделала ваш замок обитаемым, — запротестовала Ноэль. — Если вы не слепы, то уже наверняка успели обратить внимание на плоды моих трудов.
Бенедик скептически поднял темную бровь.
— Верно, я не слеп. Но, если не ошибаюсь, ваше положение не так уж плачевно и у вас тоже есть дом, не так ли?
Убийственная логика, подумала Ноэль. Смутившись, она принялась рассеянно наматывать на палец тонкую прядь золотистых волос. Как часто представляла она себе возвращение Бенедика — и как разительно отличалось оно от ее мечтаний!
— Вы правы, но там давно уже никто не живет, кроме трех престарелых слуг, — пролепетала девушка.
Перед ее глазами встало небольшое феодальное поместье, где любая мелочь живо напоминала ей о любимом отце и где она чувствовшт себя такой одинокой после его кончины. На глаза Ноэль навернулись слезы.
Однако убитый вид девушки оставил Бенедика равнодушным. С каменным лицом он наблюдал за красивыми ухоженными пальцами, которыми она продолжала теребить свой локон.
Медленно, с пугающей очевидностью до Ноэль начала доходить ужасная правда, от которой у нее похолодело в груди: сэр Бенедик Вильер твердо намерен отослать ее назад, в родовое поместье.
Неужели она действительно была настолько глупа, что принимала желаемое за действительность? Все эти долгие месяцы после смерти папы она лелеяла в душе незабвенный образ ее рыцаря, ее Бенедика — и что же? Вот он наконец явился, чтобы одним безжалостным ударом разбить все ее мечты…
Очнувшись, Ноэль выпустила из пальцев свой локон и с мольбой протянула к рыцарю руки.
— Но, сэр Бенедик, в моем поместье не осталось никакой стражи, оно совсем не охраняется. Неужто вы хотите, чтобы я сама заботилась о своей безопасности и отражала набеги разбойников? — воскликнула она, стараясь отыскать хоть один мало-мальски приемлемый аргумент, способный разжалобить этого сурового незнакомца и растопить лед в его холодном сердце.
Под его высокомерным испытующим взглядом щеки девушки жарко вспыхнули. И все же, хотя он вел себя вопиюще возмутительно, она никак не могла вызвать в себе чувство должного негодования. Напротив, голова Ноэль упоительно кружилась, а сердце неистово колотилось — совсем как в тот день, когда она увидела его впервые. Она словно физически чувствовала, как его взгляд касается ее кожи, и потому вся трепетала, тщетно стараясь скрыть свое смущение.