Ну, началось – «зачем», «почему»! Дурак потому что. Поздно ныть, плохое уже не поправишь… Без предупреждения, сами по себе, брызнули слезы. Совсем здорово, не хватало еще закричать и завыть в голос, как иногда воет в голод Гедре, растрачивая последние силы.
Юозас сел рывком и, вытерев лицо о колени, сплюнул в угол. Если выбора нет и ничего нельзя сделать, надо стиснуть зубы и терпеть.
Полы в коридоре заскрипели под твердыми шагами человека, уверенного в своем праве властвовать над жизнью и смертью других. Второй, принявший лишку, шаркая, семенил рядом. Зашли молча, и милиционер запыхтел чесноком и перегаром, развязывая пленнику ноги.
Ночь перетекала в утро, сверху чернело чистое небо в царапинах падающих звезд, мертво белела луна.
На площади появился высокий забор из железной сетки, широким кольцом окруживший Змеев столб. Пробегая давеча мимо, Юозас не видел тут никакого заграждения. Значит, недавно поставили?..
Юозас изворачивался и брыкался изо всех сил, когда они заволокли его в сетку и зачем-то перевернули вверх ногами. Удалось укусить милиционера за руку. Вася заорал благим матом, и Тугарин, дав ему тумака, прошипел:
– Пацан не кричит, а ты, рохлядь!..
Юозаса прислонили к столбу так, что голова легла у основания, а плечи уперлись в землю. Обхватившие столб ноги, не снимая валенок, Вася замотал веревкой, руки развязал и, подтянув узлом позади бревна, снова связал-прикрутил вместе с туловищем. Пригвожденный к Змееву столбу, Юозас висел вниз головой, точно беспомощная муха в паутине, чувствуя, как в скованном теле растет, надрывается безмолвным криком паника. Ему были известны все казни, придуманные дьявольским умом Тугарина. Все, кроме этой.
Милиционер подложил под голову Юозасу шапку и сказал, довольный трудами:
– Не шевельнется.
Внутри сетчатого круга стояла с краю цинковая ванна, полная тускло взблескивающей воды. Тугарин вкатил деревянный бочонок, раскроил его ударом могучего кулака, и в туманном воздухе послышался острый запах рыбы.
– Думаешь, будут есть? – с сомнением спросил Вася. – Она ж соленая.
– Еще как будут! Это омуль, глянь, жир капает. Для себя солил, – отозвался заведующий. – Я их обычно по утрам свежей ряпушкой кормлю, а сейчас они голодные.
Тугарин куда-то ушел и пробыл недолго. А когда вернулся…
Изобретенная им казнь оказалась страшнее всех самых страшных предположений. Змей не мог знать о главной боязни Юозаса, а словно знал. Натягивая поводки, собаки повизгивали и тонко, высоко взлаивали. Отстегнув псов от ошейников одного за другим, Тугарин запустил их в сетку и соединил вход проволокой.