Подальше харчевни, за воротами, стояли ногайские юрты, а в степи паслись табуны лошадей, которые кочевники пригоняли на продажу. Это был татарский рынок. Здесь же пестрели разноцветными шелками шатры бухарских купцов.
Я пришёл в харчевню в назначенное время. Внутри её было темно. Солдаты, поставленные в караул у ворот, хлебали из глиняных плошек щи, пили квас. Артельщики Матвея Ласточкина сидели на лавках за длинным столом. На столе стояло богатое угощение, а в центре громоздились водочные штофы.
Когда накрывали стол, Матвей шепнул солдатской вдовушке заправлявшей в харчевне:
— Водочки, Афанасьевна, ставь побольше. Сделай так, чтобы мои артельщики неделю пили не просыхая. Воевода заплатит за всё, что они съедят и выпьют, и ещё сверх того.
Афанасьевна понимающе подмигнула:
— Будь спокоен, Матвей Иванович, обурдючу твоих парней как положено.
Иринка подвинулась, освобождая мне место рядом с собой. Артельщики тут же поставили мне чарку, но я наотрез отказался пить, обидев всех работников Матвея Ласточкина. Андрейка, у которого наше с девушкой соседство вызвало приступ ярости, взвился.
— Ишь важный какой сыскался. Пить с нами брезгует. Ты что, барин какой?
— Може и барин, — буркнул я. — Я, между прочим, потомственный дворянин.
— А потомственную рожу тебе не попортить?
Я весь вспыхнул, подавляя желание броситься на обидчика. Знал, коли брошусь, Андрейка мне так вставит, мало не покажется. Боец из меня был неважнецкий, с таким медведем никак не сладить. Андрейка понимал это и поэтому подначивал на драку.
— Умолкни, Андрейка, — велел Матвей Ласточкин. — Ежели ничего путного сказать не можешь, лучше пасть не раскрывай.
Андрейка сразу притих.
Посидев за столом ещё часок, поев и выпив две чарки водки, Матвей Ласточин поднялся и сказал:
— Мне ребята надо с нашим гостем кое-какие дела сделать. А вы отдыхайте. Ешьте, пейте, сколько душе угодно. Я за всё плачу. Артемий, Иринка, идёмте.
Андрейка зло скрипнул зубами. Лицо его раскраснелось от хмельного питья, глаза угрюмо смотрели то на меня, то на девушку.
Мы вышли из трактира и направились обратно к пристаням. По дороге Матвей Ласточкин сказал мне:
— Вижу, Артемий, ты малый толковый, коли не врёшь, как Филину прикладом по бестолковке съездил. Но думаю, не врёшь. Филина ты очень точно описал, а если ты с ним встретился и жив после этого остался, значит, и впрямь говоришь правду. И с кинжалом в рукаве хорошо придумал.
Однако, чтобы сойти среди разбойников за своего, умной головы недостаточно. Если хочешь жить в волчьей стае, мало выть по-волчьи, надо стать волком. Думать как волк, биться как волк зубами и когтями, убивать как волк.