— Кто таков, как звать, какого сословия? — грозным голосом спросил воевода.
— А не пошёл бы ты на х…, — прохрипел разбойник.
Воевода зловеще улыбнулся и кивнул палачу. Тот нагнул спину «писаря» и хлестнул кнутом по хребту, затем ещё раз и ещё раз, сдирая со спины кожу ровными лоскутами. А Матвей Ласточкин тем временем тряс над ободранной кожей зажжённым веником. Разбойник закричал, забился.
— Будешь говорить? — спросил воевода.
— Буду, буду, — крикнул «писарь».
— Вправь ему кости, — сказал Бахметьев.
Пытошных дел мастер с ловкостью костоправа вправил допрашиваемому лопатки.
— Говори имя.
— Василий, сын Осипов по кличке Дьяк. Поповского сословия. Родом из Углича.
Матвей Ласточкин повернулся ко мне:
— Ты чего стоишь истуканом, — рявкнул он. — Записывай все, что он говорит, слово в слово.
Я, усилием воли подавив тошноту, послушался. Перо со скрипом заходило по бумаге.
— Куда путь держишь, Васька Дьяк? — спросил воевода.
— В Астрахань к тётке, — просипел растянутый на дыбе разбойник.
Бахметьев сорвался на крик:
— Брехня! Говори правду, не то худо будет!
Кат снова встряхнул пытаемого и пустил в ход кнут. Толстые стены подвала поглотили душераздирающий крик. Мне сделалось совсем дурно. Я так и не смог привыкнуть к виду пыток.
От боли разбойник потерял сознание, и, чтобы привести в чувства, его снова пришлось окатить холодной водой. Открыв глаза, он прошептал едва слышно:
— В Астрахань я еду к тётке, Христом клянусь. Попадья она. Отпустите меня добрые люди.
— Не клянись спасителем, коли нагло врёшь, — сказал Бахметьев.
В наказание за богохульство кнут снова стеганул по спине Васьки Дьяка. К кучке лоскутков окровавленной кожи на полу прибавился ещё один.
— Если ты, воевода, будешь и дальше так усердствовать, то убьёшь бедолагу, прежде чем он успеет что-либо рассказать, — сказал Матвей Ласточкин.
Он подошёл к Ваське Дьяку.
— Не к тётке ты едешь, а к воровскому атаману Галане зипуна добывать. Нам известно, что в Нижнем Новгороде ты сговорился с купцом по имени Данила. Он велел тебе плыть в Саратов и отыскать здесь лавочника Лукьяна Герасимова, который расскажет тебе, как найти Галаню. В кармане твоего кафтана обнаружено письмо к сему лавочнику.
Васька оторопел.
— Что тогда тебе от меня надобно, приспешник Сатаны, раз тебе и так всё известно?
— Кончай с ним сюсюкаться, Матвей Иванович, — сказал воевода.
Кат сунул ноги Васьки Дьяка в медный таз с раскалёнными углями.
Глаза допрашиваемого вылезли из орбит. Готовый вырваться крик боли застрял у него в глотке. По подвалу пополз сладковато-приторный запах палёной человечины.