Пройдя через внутренний парк и миновав многочисленные курилки, состоящие из трех лавок и урны посредине, Доронин вышел на плац. Там уже стоял БТР, вовсю тарахтел двигателем и выпускал клубы зловонного пара.
– Доронин, ты где ходишь? – выглянул из приоткрытого бокового люка Рябошеев, поправляя скрученную шапку-гондонку на коротко стриженной макушке.
– Да пришел уже. Чего голосишь?
– Чего-чего? Того! Боекомплект бери. – Прапорщик кивнул на деревянный ящик со специальной маркировкой, на котором стоял уже открытый кем-то из парней цинк с патронами, и на застывшего возле него сержанта Васильева по кличке Гора и скрылся в недрах железной бронемашины.
Андрей дозарядил основной рожок автомата, который чуток опустошился благодаря забредшему на огонек зомбопсу, проверил, полны ли запасные рожки, а затем, немного поразмыслив, насыпал несколько горстей патронов в объемные карманы форменных брюк, здраво рассудив, что запас карман не тянет. Бумагу, в которой патроны хранились в цинке, Доронин запихнул в другой карман.
Стоявший рядом Гора только одобрительно хмыкнул, глядя, как пришлый капитан без каких-либо погон и с нашивками охранного агентства набивает карманы патронами.
– Чего хмыкаешь, Гора?
– Да ниче, товарищ капитан. Вы же все равно офицер.
– Да какой я тебе офицер? Я ж уволился года два назад.
– А кому сейчас до этого дело есть? Офицер – это не только звездочки, что на погонах носятся, это здесь… – здоровенный сержант постучал кулаком по широкой груди, – …в душе.
– Эка ты загнул! – присвистнул Андрей, сам поразившись философской мысли сержанта, и только руками развел.
– Я ведь, товарищ капитан, в вуз поступать думал, чтобы офицером стать. Мечта моя такая. С детства еще. Да, видно, не судьба теперь…
– Не минорь, Кирюха! Ты же сам сказал, что это должно быть в душе. А у нас сейчас сама жизнь похлеще всяких вузов будет готовить командный состав, потому как если командовать правильно не научишься да мыслить нешаблонно – твоя песенка спета. Противник-то у нас необычный – такому в академиях не учат и учебников таких не издают.
– Это точно… – пробасил сержант Васильев.
– Так а чего хмыкал-то? – вернулся к своему изначальному вопросу Доронин.
– Да вы патроны гребете прямо как знающий. Воевать доводилось?
– Да нет… Максимум на учениях. А это было уже и не помню когда. А что, сам воевал?
– Да было дело… – скромно ответил сержант-вэвэшник.
– Эй, Гора, ты там языком нёбо не чеши, тайны военные все не выдай, – донесся из чрева БТРа голос Ежа.
– Да ты их все уже давно растрындел – ему уже ничего не осталось, – проскочил мимо Макс Антонов.