, но и разрушил грандиозную, созданную веками и многими, многими поколениями русского народа величественную храмину Государства Российского…
Около 20-х чисел февраля в Ставку прибыл после продолжительного отпуска нач. штаба Верховного Главнокомандующего ген. Алексеев. Он провел несколько месяцев в отпуску в Крыму и, не закончив полного курса лечения, поспешил в Ставку, ибо приближалось время весенних операций.
Серьезная, изнурительная болезнь все еще мучила его. Температура временами доходила до 39–40°.
В его отсутствие должность нач-ка штаба исполнял ген. Гурко.
Помощником нач-ка штаба был ген. Клембовский.
Впервые тревожные сведения о волнениях в Петрограде начали поступать в Ставку 24 февраля. Особого значения им как-то не придавали.
Кстати, здесь необходимо сказать несколько слов вообще о настроении офицеров Ставки и именно тех кругов, с коими я соприкасался.
Внутренне-политическая напряженность, охватившая широкие общественные круги страны незадолго до революции, не могла, конечно, не повлиять в той или иной мере на психологию офицерства армии, в частности, и в большей степени, офицерства Ставки, которое естественно по своему положению было более в курсе всего происходившего.
Не скажу чтобы часто, но все-таки были разговоры и суждения на политические темы, являвшиеся отзвуком тогдашних общественно-политических настроений..
Из Петрограда доходили слухи о могущих быть «крупных переменах наверху» и даже о «дворцовом перевороте» и т. п.
Однако о возможности революционного взрыва во время войны не допускалось и мысли.
В течение 25 и 26 февраля были получены более тревожного характера телеграммы от Гл. Начальника Петроградского военного округа ген. Хабалова и Председателя Государственной Думы Родзянко.
Сообщалось, что 25 февраля в Петрограде начались волнения, выразившиеся в демонстрациях и вооруженных столкновениях населения с жандармерией и полицией в разных частях города, и что в этот день забастовало 240 000 рабочих.
Родзянко в своей телеграмме на имя нач-ка штаба Верховн. Главнокомандующего для доклада Государю уже указывал на критическое положение страны, находящейся накануне полного краха.
«России, — телеграфировал Родзянко — предстоит заключить позорный мир. Единственное спасение, единственный выход из создавшегося положения, это — назначение лица, облеченного доверием страны во главу Правительства, с предоставлением ему полномочий сформировать ответственное министерство».
Копию этой телеграммы Родзянко адресовал и Главнокомандующему Юго-Западным фронтом генералу Брусилову Последний повторил ее в адрес Генерала Алексеева с припиской для доклада Государю, что единственный выход из создавшегося положения, это — пойти по пути, предлагаемому Родзянко.