— Прошу прощения, но… — начал было он, но девушка оборвала его:
— Поймите же наконец… о чем я вас прошу. Мой отец не в себе, моя мать сбежала и бросила его, и теперь он решил, что я… должна искупить ее грехи.
— Что вы хотите этим сказать? — удивился граф.
— Я очень похожа на маму внешне… и отец собирался навсегда заключить меня… в монастырь. На самом деле это дом покаяния, он принадлежит какой-то секте, — торопливо объясняла девушка, с мольбой глядя на графа. — Они наказывают себя за грехи… поркой и другими истязаниями!
— Вы говорите невероятные вещи! — воскликнул граф. — Этого не может быть.
— Я клянусь вам… Все, что я говорю, это чистейшая правда. Я боюсь, безумно боюсь их… Я богата, и, заполучив мои деньги, они никогда… меня не отпустят… Прошу вас, пожалуйста, помогите мне.
Графу казалось, что девушка вполне искренна, но в ее рассказ было трудно поверить.
Чтобы выиграть время и хорошенько все обдумать, он спросил:
— Как ваше имя?
— Батиста Дансфорд, — ответила она, — я дочь лорда Дансфорда.
— Лорда Дансфорда! — с изумлением воскликнул граф. — Вы дочь «пэра-проповедника»?
— Верно… — подтвердила она. — Вы знаете его? Вы не представляете, милорд, во что отец превратил мою жизнь. Он не просто грозит мне адом и вечным проклятием, он и дома устроил… настоящий ад. Умоляю, увезите меня! Я боюсь, что он снова …побьет меня и отошлет в это страшное место.
— Хорошо, — решился граф после недолгих размышлений. — Я довезу вас до ближайшего города, где остановлюсь на ночлег. Обещайте, что там вы позаботитесь о себе сами.
— Да… конечно… И спасибо, спасибо вам… Мне надо только быстрее уехать отсюда, потом я сама доберусь… до Парижа.
Граф подал знак лакею, что можно трогать.
Пока тот закрывал дверцы экипажа, граф спросил:
— Как быть с вашим багажом?
— Не тревожьтесь об этом, — ответила Батиста, — велите ехать скорее, пока папа… не хватился меня.
Она говорила почти шепотом, чтобы лакей не разобрал ее слов.
— Немедленно едем, — приказал граф.
— Да, милорд.
Лакей не успел еще вскочить на козлы, а кони уже тронулись. У Батисты вырвался вздох облегчения.
С неожиданной быстротой она пересела на сиденье, которое занимал граф, забилась в угол и закрыла лицо руками. Граф понял, что она прячется за ним — они как раз проезжали мимо опрокинутой кареты.
Он выглянул в окно. Багаж был разбросан по дороге. Встревоженные лошади беспокойно били копытами и испуганно ржали. Женщины что-то кричали и суетились, несколько человек распласталось на траве вдоль дороги: кто-то стонал от боли, причиненной полученными ранами, и звал врача, кто-то просто лежал без движения, непонятно, или без сознания, или уже расставшись с жизнью.