Девушка немного помолчала, потом тихо сказала:
— Да, конечно… как скажете, милорд.
— Я попросил Барнарда достать вам амазонку для завтрашней поездки. Он уже долгое время служит у меня и редко не справляется с моими поручениями.
— Благодарю вас… вы очень добры.
Она говорила чуть слышно. От ее былого задора не осталось и следа.
Намеренно избегая взгляда Батисты, граф подал ей руку:
— Спокойной ночи, Батиста, и приятных сновидений. Я жду вас здесь в восемь утра к завтраку.
— Спокойной ночи, милорд.
Она коснулась его руки, сделав при этом реверанс, и он почувствовал, как дрожат ее пальчики. Графу показалось, что он держит в руках нежно трепещущую бабочку.
Батиста, не оборачиваясь, вышла из гостиной.
А граф еще долго стоял неподвижно и смотрел на закрытую дверь.
Батиста скакала рядом с графом на прекрасном жеребце и не переставала вновь и вновь благодарить судьбу.
В то утро она встала в семь часов, с нетерпением ожидая предстоящего путешествия. Служанка принесла ей амазонку. Волшебник Барнард достал ее, как казалось Батисте, у лучшей портнихи города.
Амазонка из легкой голубой ткани и впрямь была очаровательна. Ее цвет удивительно перекликался с голубизной глаз девушки.
— Боюсь, она слишком тонка, мисс Батиста, — обеспокоенно сказал Барнард, когда она благодарила его, — но сейчас в продаже только летняя одежда.
— Она прекрасно подходит для езды, — заверила его Батиста, — и мне не надо ничего теплее.
Она пришла в восторг от изящной французской шляпки, которая была куплена специально к платью. Английским головным уборам было не сравниться с этим чудом.
Ей показалось, что граф тоже оценил ее наряд.
Лошади были уже накормлены и готовы к дороге. Как только коляска выехала из города, граф и Батиста пересели на лошадей.
Девушке достался норовистый и пугливый жеребец. Он отдохнул после вчерашней дороги и скакал довольно резво. Граф отметил, что Батиста умело управляла конем и легко утихомирила его после бодрого галопа.
Они проскакали часа два, а потом пересели на козлы, потому что граф любил не только скакать верхом, но и править лошадьми. Слуги перешли внутрь коляски.
Батиста широко улыбалась. Она разрумянилась от скачки и показалась Ирвину как никогда красивой.
— Представьте себе, как мы подъедем к шикарной гостинице и швейцар бросится открывать дверь коляски, ожидая увидеть там господ, а на нас и внимания не обратит.
— Думаю, что даже самые бестолковые слуги не примут вас, мадемуазель Батиста, за кучера.
Батиста засмеялась.
— А что если я положу начало новой моде? Возьмете тогда вы меня к себе на службу, милорд?