Но, стоя перед зеркалом, батиста вдруг спохватилась: она попусту тратит драгоценное время, которое лучше провести в общении с графом. Она поспешила в гостиную, решив, что он уже должен быть там.
Батиста не ошиблась. Когда она вошла, граф стоял перед мраморным камином с бокалом шампанского в руке.
Как и в первый раз, Батиста встала у двери и эффектно раскинула руки, демонстрируя свой новый наряд.
Граф сразу заметил, что она потрудилась над платьем и прической. Но даже это прекрасное платье меркло по сравнению с восторгом, написанным на ее лице, с сияющими глазами и радостной улыбкой.
Граф ничего не говорил, и Батиста не выдержала и подбежала к нему.
— Скажите, ну как вам… скажите! — Ей хотелось поскорее услышать его оценку.
— Что «как»? — поддразнил он Батисту.
Улыбка было исчезла с ее лица, но, увидев добродушное выражение его глаз, она снова принялась расспрашивать:
— Как вы думаете, я хорошенькая? Достаточно ли я хороша, чтобы ужинать с вами, словно какая-нибудь красавица, которую вы пригласили поужинать тет-а-тет?
Он почувствовал тревогу в ее вопросах и искренне ответил:
— Вы и вправду очень красивы, мадемуазель Батиста, и мне льстит ужинать с вами, как вы говорите, тет-а-тет.
Девушка так и засветилась от счастья.
— Я надеялась на такой ответ, — призналась она. — У меня в жизни не было такого чудного платья, да и мечтать о нем я не могла. Еще раз спасибо вам за все, милорд.
— Я рад, что оно вам нравится.
— Нравится? — воскликнула Батиста. — Да будь моя воля, я бы никогда не стала снимать его… только оно, верно, испортится, если я буду спать в нем, как прошлой ночью.
— Сегодня ночью вам этого делать не придется, — заверил граф. — Можно предложить вам шампанского?
Батиста покачала головой.
— Лучше не надо. Я и так слишком возбуждена, а от шампанского я, пожалуй, еще начну петь или танцевать на столе. Вам тогда будет стыдно за меня.
— Очень стыдно! — подтвердил граф.
— Я как-то раз читала, что героиня так и поступила, а главный герой, ослепленный ее красотой, унес ее в ночь. Мне это показалось таким романтичным…
— Не думаю, чтобы ваш отец одобрил подобную литературу, — сказал граф.
— А папа ничего не знал. Этот роман мне давала читать одна из наших служанок. Она была гораздо образованней остальной прислуги. Однажды папин друг сказал об этом папе, и тот сразу же выгнал ее.
— За что же? — удивился он.
— Отец говорил, что ни одна женщина, тем более из низших слоев, не должна быть такой умной. Образованность, утверждал он, лишь развращает женщин и внушает им недовольство своей жизнью.