— Ваша дочь подошла к моей коляске и умоляла взять ее с собой, помочь ей бежать от отца.
— Зачем же ей было бежать?
— Затем, — ответил граф, — что он вез ее в дом покаяния, где до конца жизни она должна была замаливать грехи, но не свои, а ваши!
Граф намеренно старался этим известием поразить леди Дансфорд, и ему это удалось. Она вскрикнула, но тут же овладела собой. Она порывисто вскочила со словами:
— Это невозможно! Что вы такое говорите, милорд?
— Вы покинули мужа три года назад, — объяснил граф, — потому что, как я понимаю, он жестоко обращался с вами. Но как могли вы бросить дочь, зная, на что способен ваш муж?
Леди Дансфорд опустилась на диван, ноги не слушались ее. Она прикрыла глаза рукой. В комнате повисла напряженная тишина.
— Вы хотите сказать, — спросила она помедлив, — что и Батиста страдала от него?
— Да, он бил ее, потому что она походила на вас, — ответил граф, — и потому что не хотел, чтобы она стала грешницей, как ее мать.
Леди Дансфорд не сдержала стон, а потом произнесла с дрожью в голосе:
— Откуда было мне знать, что он будет так же жесток с Батистой?
— А вы не ожидали от него такого? — спросил граф резко.
— Нет. Когда я жила с ними, он и пальцем ее не тронул. Мне казалось, что он… обожает дочь и никогда не причинит ей зла.
— Думаю, после вашего отъезда он сильно ожесточился, — заключил граф. — Судя по рассказам Батисты, лорд Дансфорд душевно болен.
— А… Батиста? Как она?
— В настоящее время она находится под моим… присмотром, я забочусь о ней, — ответил граф, слегка смешавшись. — Но, как вы знаете, если отец найдет ее, то он, как опекун, имеет полное право забрать дочь. А этого нельзя допустить. Поэтому Батиста просила меня привезти ее к вам.
— Ко мне?
Леди Дансфорд была не на шутку удивлена.
— А к кому же еще? — спросил граф. — Она не общается с родственниками отца, а с вашей родней ей, как вы понимаете, видеться запрещено. Три раза она пыталась убежать, и всякий раз отец возвращал ее домой и жестоко избивал.
Леди Дансфорд закрыла лицо руками, и Ирвин обратил внимание на болезненную тонкость ее пальцев.
— Почему… я не предвидела этого? — прошептала она, и голос ее сорвался.
— Все могло быть гораздо хуже, — сказал граф, — если бы Батисту приняли в дом покаяния, спасти ее было бы уже невозможно. Но сейчас она в Париже, в данный момент она находится у виконта де Дижона.
— Одна? Без сопровождения? — встрепенулась леди Дансфорд.
— Я всем говорю, что Батиста моя племянница, — сказал граф холодно.
Он считал, что леди Дансфорд в ее положении было совсем неуместно заботиться о приличиях.