— Все они чересчур фривольны для вас, — ответил виконт.
— Можно подумать, что я совсем ребенок и должна довольствоваться только детскими сказками, — обиделась Батиста. Я уже вполне взрослая и хочу прочитать все те книги, которые мои сверстницы прочитали уже давным-давно.
— Можно подумать, вас ограничивали в выборе книг, — сказал виконт. — Его милость не такой уж зануда, когда речь заходит об образовании его племянниц. Даже таких прелестных племянниц, как вы.
Батиста вдруг поняла, что допустила оплошность. Она говорила о себе, забыв, что играет роль племянницы графа.
— Мое образование ограничивал не дядя Ирвин, — быстро поправилась она, — а мои гувернантки.
— И, наверное, ваши родители, — подхватил виконт.
Батиста кивнула.
Эта беседа немного смущала ее, и потому она с удвоенным интересом принялась разглядывать книги.
— Может, мне прочитать «Мадам Бовари»? — спросила она. — Я, помнится, читала отзывы об этой книге в газетах.
— Она считается весьма непристойной, — заметил виконт, — хотя, не скрою, это настоящий шедевр.
— Непристойная или нет, но я непременно прочитаю ее.
— Боюсь, вам еще рано. Вы слишком молоды.
С этими словами хозяин дома приблизился к Батисте и как-то странно посмотрел на нее.
— Вы так восхитительно молоды, так чисты и непорочны, — говорил виконт будто самому себе.
Она удивленно взглянула на него, и он спросил:
— Вы когда-нибудь целовались с мужчиной?
— Н-нет, — созналась Батиста, — но я представляла… на что это… должно быть похоже.
— И как же вы себе это представляли?
Батиста снова ощутила обжигающий поцелуй графа на своей руке и то странное чувство, которое пробудилось тогда в ней. И Батиста представила, как граф поцелует ее в губы.
Наверное, она почувствует при этом еще более восхитительное чувство! Поцелуй графа должен быть чем-то особенным, прекрасным, а все потому, что она любила его.
Вчера, когда Батиста поцеловала его руку, приятная дрожь охватила ее и эхом отозвалась в сердце. В тот момент она не могла понять, что с ней случилось.
Теперь она решила, что все дело в магнетизме, который исходит от графа. Батиста всегда ощущала его обаяние, но только вчера вечером непосредственно соприкоснулась с этим, целуя графу руку.
— Как вы думаете, что вы почувствуете, мадемуазель Батиста, когда вас поцелует мужчина? — допытывался виконт.
Его вопрос прервал ход ее мыслей, но она ответила, все еще думая о графе:
— Уверена, это будет прекрасно… прекраснее… замечательней всего… что раньше случалось со мной. В то же время мне будет немного… боязно.
— Боязно? — удивленно переспросил виконт.