– Входите, присаживайтесь, – раздался довольно властный голос из темноты. – Мне доложили, что вы из Бреста. Правда ли это?
– Чистая правда, – ответил Гоша, разворачивая к себе стул.
– Вот как. Путники, позвольте узнать, что помогло вам добраться досюда? Ваша вера, или же дело рук людских?
– То есть? – не понял я.
– Уверенность в себе и своих силах, или же ваш автомобиль, – объяснил голос.
– Ну, мы как бы верили, но огромную часть задачи, конечно же, выполнил “Форд”. Как-никак были такие части пути, где без него мы бы не уцелели, держась только на одной воле и вере, – улыбнувшись, ответил Георгий.
– Ага, вот значит оно что. Ну что ж, это, думаю, всё. Идите, ложитесь спать, вас проводят до опочивальни, – как только прозвучали эти слова, в кабинет вошли два охранника.
– Извиняюсь, можно кое о чём попросить? – вдруг влез, со своим как всегда бесстрастным голосом, Антон.
– Я слушаю, – вновь раздался повелительный голос.
– Не могли бы вы показать нам своё лицо, а то как-то непривычно разговаривать неведомо с кем.
Повисла тишина, я почувствовал, как мою руку в районе бицепса начинает сжимать сильная ладонь.
– Вам это ни к чему, идите, – раздалось из пустоты.
И тут я не выдержал:
– Простите, но нам ведь обещали раздать карту ближайших поселений, – меня уже почти что не выволакивали из комнаты.
– Поутру ваш разум чище будет, поутру всё и получите. Идите-идите, – из тьмы ненадолго выскользнула махающая тыльной стороной кисть. В ней не было ничего примечательно, но зато это имелось в небольшой части руки, показавшейся следом: она была одета в белую ткань, сильно свисавшую с запястья. Будто ряса или некий балахон.
Больше рассмотреть я не смог: меня всё же вывели в коридор.
Теперь за руки нас никто не держал, но обида от того раза осталась. Сначала мне даже хотелось узнать, что это за такое, людей таким способом из помещения выводить. Или, если быть откровенным, выталкивать по-наглому. Но потом данные претензии как-то сами собой испарились, и я просто шёл рядом с двухметровыми мужиками Гошиного возраста, имеющими резкие черты лица, плохо заметные на фоне козлиных бородок у одного и у второго.
Провели примерно три комнаты, остановились, один открыл дверь, другой молча отошёл к противолежащей стене. Открывшей же, стоя у распахнутого прохода, коротко махнул рукой. Мы зашли, после чего дверь закрылась, и больше мы тех двоих не видели, только слышали мерные шаги по кое-где потрескавшейся плитке.
В углу стояла лампа, небольшая, но и это было хорошо: я только второй раз видел здесь хоть что-то электрическое. В помещение стояло шесть кроватей, нам надо была только половина. У кроватей стояли грубо сколоченные табуреты, на каждом из которых находилась одна чарка неведомого супа и стакан воды.