— Угнетение, отсутствие свободы, — продолжила Роза. — Нам сюда, — она кивнула на вход в какое-то заведение. — Надо сыграть достоверно. Прежде — ужин, потом там на втором этаже имеются номера. Иначе кто-нибудь заметит, и вся операция сорвется. Только ничего такого не думайте. Мы просто переночуем в одном номере, и все. Чтобы я потом могла сказать о случайном знакомстве с офицером. Все равно, русская колония не настолько велика, и мало ли…
Николаев лишь пожал плечами. Мол, вам виднее.
— Скажите, новости на план не повлияют? — спросил он, когда уже заняли столик и ждали заказа.
— Какие новости?
— Как? Это… война все-таки.
— А мы тут при чем? — удивилась Роза. — Это касается Московии и ее нового правителя. Будем надеяться, поляки быстро дойдут до Москвы, а там власть у них переменится.
— У поляков?
— У русских.
— А чем вам их новая власть не угодила? — поинтересовался Николаев. — Где мы, где они… И потом, их право…
— Вы что, не понимаете? Из всех кандидатов это худший.
— Откуда мне знать? И потом, это… как вы определяете, хороший он или плохой? Наверно, сказать можно будет лишь по прошествии некоторого времени. И потом, мы вроде почти союзники. Я уже слышал здесь разговоры о добровольцах, которые якобы собираются для отправки в Россию. По одной версии, набирает их как раз Покровский. Впрочем, все пока, как понимаю, это… на уровне сплетен. Но вдруг правда? Что тогда?
— Не думаю, — после некоторого раздумья сообщила женщина. — Что ему там делать? В Сибири сейчас Покровский — крупная фигура. А что его ждет там? Обвинение в контрреволюционности действительно и в Московии. Он же там тоже успел отличиться. Зачем же ехать? Чтобы быть арестованным? Даже в лучшем случае ничего ему не предложат. Он же не полковник и не генерал. Да и генералов там этих…
— Не всегда человек, это… гонится лишь за личной выгодой. Имелось у нас представление о чести. Покровский — офицер кадровый, должен помнить…
— Все честные люди боролись за свободу, а он…
— Честь вообще-то несколько иное. Верность присяге, к примеру…
— Улыбайтесь, — вдруг прошипела Роза. — На нас смотрят.
И сама засмеялась с некоторым наигранным жеманством, словно услышала весьма сомнительный комплимент или намек на грани приличия.
— Разве можно такое говорить порядочной бедной женщине?
— Но мужчине такого точно не скажешь, — попытался поймать тон Николаев.
Ох, отвык он уже от подобных бесед! Положение не позволяет. Да и круг общения несколько иной. Нет, легкомысленные женщины попадаются часто, так все по службе, и никакого флирта быть не может.