В редакции царила форменная суматоха. Вдруг начавшаяся война заслонила собой все, даже выборы и протесты против них. Увы, но главные новости — всегда самые последние. Да и нынешние события затрагивали людей напрямую. Президент где-то далеко, будет ли он хорош или плох, еще под вопросом, а уходить в армию предстояло многим, и никто не знал, удастся ли вернуться или придется лечь в свою ли землю, в чужую…
Появление офицера в форме поневоле привлекло всеобщее внимание. Насколько понимал Кротов, в здешней редакции обитали главным образом либералы, то есть люди, которые сами на фронт идти не желали ни в коем случае. Соответственные стороны жизни они наверняка презирали, никаких реальных представлений об армии не имели, а сейчас наверняка не представляли, как относиться к начавшейся войне? Может, кто-то из них воспринял случившееся в качестве помехи для политической борьбы, а кто-то, напротив, прикидывал, вдруг удастся ее использовать в собственных целях? С учетом опыта войны Великой, едва не переросшей в войну гражданскую.
Неужели вновь появится деление на пораженцев и оборонцев?
На сей раз Дина была на работе. Без того большие глаза девушки еще расширились при виде Кротова в форме. Одно дело, знать что-то о прошлом, и другое — увидеть случайного знакомого совсем в ином виде. Уже не обычного человека, нет, официального представителя государства.
— Я ненадолго, — сразу предупредил Кротов. — Служба. Может, посидим где-нибудь? Даже не знаю, удастся ли еще свидеться?
— Но ты же из Сибири… — растерянно вымолвила девушка.
— Есть разница? — чуть пожал плечами Кротов. — Война касается всех нас, вне зависимости от места проживания. Где же мне еще быть?
— Не знаю… Но кто ругал режим?
— Режимы приходят и уходят. Страна остается.
Как ни относись к конкретному человеку, его отправление на войну поневоле вызывает желание побыть вместе хоть некоторое время. Как порою приходится быть рядом с постелью умирающего, что бы о нем ни думали при жизни. Но ведь и тут никто не скажет, суждено ли вернуться или одной могилой в дальних краях станет больше?
— Когда уезжаешь?
— Понятия не имею. Это уже военная тайна, которую мы узнаем в последний момент. Прибыть в пятнадцать ноль-ноль, а дальше начальство объявит, кому на племя, кому — на убой, — вольно процитировал он Дениса Давыдова.
— Слушай, я не поняла… Кто ты по званию? Ты же в войну стал офицером. Какое они имеют право тебя призывать? Да еще из другой страны…
— Я кадровый, — признался Кротов. — Окончил Николаевское кавалерийское как раз перед японской войной. Так что это моя профессия. А последнее мое звание — полковник.