– А где девица? – самым невинным голосом поинтересовался Георгий. – Надеюсь, не в багажнике?
– Понимаешь, – промямлил Феликс, потирая затылок, – она была не одна…
– Что значит – не одна? – Георгий скрипнул зубами. – Я только что с ней разговаривал, и она как раз была совершенно одна!
– Ну вот, мне тоже так показалось, я к ней подъехал, хотел… усадить в машину, но в это время на меня налетела какая-то… женщина средних лет, черт ее знает, откуда она взялась, завизжала кикиморой и огрела меня по голове чем-то тяжелым… может быть, кастетом… у меня в глазах потемнело, а когда очухался – этих двоих уже и след простыл!
– Да, Феликс. – Георгий окинул своего напарника изучающим взглядом, – у тебя явно намечается слабость к женщинам, как ты выразился, средних лет. Я бы даже сказал – более чем средних… Вчера – Анна Ивановна Укропова, сегодня – еще одна… Наверное, это возрастное. Причем у тебя с ними какие-то извращенные отношения. Тебе что – нравится, когда они тебя бьют? Вчера – чемоданом, сегодня – тоже чем-то тяжелым… одно хорошо!
Георгий замолчал, и Феликс, поддавшись на эту уловку, спросил:
– Что хорошо?
– То, что они тебя бьют по голове. Тебе эта часть тела все равно без надобности, она у тебя исключительно для красоты…
Он устроился на переднем сиденье, захлопнул дверцу и распорядился:
– Поехали, здесь нам больше делать нечего!
– Надо понимать, чемодана ты не нашел? – мстительно осведомился Феликс, скосив на него глаза.
– За дорогой следи! Чемодана здесь нет и никогда не было! Ты притащил не ту записку. Укропова не имеет к нашему делу никакого отношения!
– Что же теперь делать?
– У нас осталась только одна зацепка – Кулик! И опять-таки, только одно хорошо!
Феликс на этот раз промолчал, и Георгий, не дождавшись его реплики, сам закончил фразу:
– Хорошо, что Кулик не слишком отличается от тебя по умственным способностям!
Вера медленно шла по улице. Разговор с Филиным оставил у нее какое-то странное впечатление. Казалось, Гера то ли чего-то недоговаривает, то ли пытается казаться не тем, кто он есть. В общем, Вера и раньше, встречаясь со своими одноклассниками, замечала, что они стараются изображать друг перед другом крутых, «надувают щеки». В особенности так вели себя те, кто не успел ничего добиться, устроиться в жизни, создать собственное дело или найти интересную, хорошо оплачиваемую работу. Не имея возможности рассказать о себе что-то интересное, такие ребята делают загадочный вид, окружают себя тайной, чтобы произвести на знакомых впечатление значительности. Сама Вера никогда так не делала – она вовсе не стыдилась своей работы в музее, хотя в глазах некоторых и замечала насмешливые искорки – вот, мол, мышь белая, неудачница… Но, может быть, Гера точно так же наводит тень на ясный день? Вера не успела спросить, чем он занимается и что делает возле музея, да откровенно говоря, ей и не слишком интересно.