— К тому же ходят слухи, что Ле Люп сам оборотень и когда-то был волком, занимаясь черной магией.
— Ты отвезешь меня сегодня? — спросил я, украдкой любуясь в свое отражение в сверкающей кожаной экипировке, которую Пух принесла в рюкзаке, одолжив мне на время. Я не мог удержаться, чтобы не погладить восхитительно гладкую кожу.
— Мне больше нравится розовое, на которое ты это все напялила, — заискивающе произнес Лаймон.
— А мне — нет, — рассмеялся я. — Но лучше я в самом деле сниму вещи Пух. А то она станет потом меня разыскивать.
— Да, она может… Тебе лучше сразу снять эти жуткие тряпки. Ты слишком красива для них.
Голос Лаймона вновь стал срываться, становясь визгливым и неврастеническим, на что я поначалу не обратил внимания.
Я стал стягивать кожу.
— Погоди, дай, Лаймон тебе поможет.
Он ухватился за юбку, так что я смог легко вылезти из нее. Я нерешительно положил руку ему на плечо, вынужденный опереться.
— Давай теперь снимем лодочки. — Присев, он вцепился в туфли — мне оставалось только поднимать по очереди ноги. — Я без ума от твоих обычных, — прохрипел Лаймон, извлекая их из рюкзака, которым Пух снабдила меня в дорогу.
Над головой у него я заметил картинки, прилепленные к стене. Это были вырванные листки с рекламой маленьких девочках в кружевцах, купальниках и в нижнем белье.
— Лаймон… — я погладил его по голове, и он тут же прильнул ко мне. — Нам в самом деле пора. Я хочу домой.
— Сейчас, ну пожалуйста. Прошу тебя. — Он обнял мои ноги. — Я так соскучился… так давно не трогал маленькую красивую девочку. — Всхлипнув, он зарылся лицом в мой подол.
— Лаймон, скоро все выяснится, и меня хватятся. — Я держал руки над его головой, уже опасаясь прикасаться вторично, чтобы не спровоцировать новую вспышку симпатии.
— Стелла не заглянет туда до завтра. — Он уткнулся в меня, точно ребенок в мамину юбку. — Я так давно… с самой тюрьмы, — бормотал он и всхлипывал.
— За что тебя посадили, Лаймон?
Он приник, целуя мне ноги.
— Господи, как же я забыл про ножки моей крошечной девочки, — визгливым голосом произнес он.
— Лаймон, — я возложил руки ему на плешь, но тут он вздрогнул так, будто через него пропустили электрический ток.
Я отдернул руку, точно коснулся горячей конфорки.
— Лаймон, как же ты не понимаешь, они хотят меня сжечь. А я не хочу, чтобы меня обратили в пепел или скормили болотным растениям, я хочу домой!
И я потянулся за своими туфлями. Лаймон вцепился в мои руки и рухнул на пол, не выпуская.
— Пожалуйста! Ну, пожалуйста! — подвывал он. — Я же полюбил тебя с первого взгляда. Я всем говорил, что ты не змея. Я не хотел, чтобы кто-нибудь причинил тебе зло, никогда, никогда!