Она снова сообщила в микрофон позывные.
На сей раз откликнулся хрипловатый женский голос.
— Минуту, дай договорить.
— В общем, заметано.
— Жду тебя, моя сладкая дудочка. — Затем: — Слушаю, кто там. — Последние слова адресовались Милкшейк, снова сообщившей, что она не прочь развлечься.
— Калф Роупер уже забил тебя, детка, — предупредил предыдущий мужской голос.
— Тебе что, меня мало?
— Нет, мэм, приглашение отменяется.
— Тогда я на связи.
— Милкшейк, тебе помочь с этим выгребателем детских колясок? — спросила женщина.
— Спасибо, Сахарные Губки, я его сама выгребу. Ну, вот… — Она с довольным видом отключила рацию. — Заказ принят. Заработаю немного нам на обед и на игорные автоматы. — Она засмеялась, откидываясь в кресла.
— Чем ты собираешься с ним заниматься? — пораженно спросил я, не сводя глаз с рации.
— Да тем же, что и обычно. Дам ему полизать, немного приласкаю — и двадцать пять долларов в кармане.
— Ты уверена, что он именно этого хочет?
— А чего он еще может хотеть, у него фантазия убогая. — Она посмотрелась в складное розовое зеркальце.
Я покачал головой.
— Пошла стучать в дверь, как твоя мама, — захлопнула она крышкой свое отражение.
— Не понял…
Выходя из кабины, она бросила:
— Может, ты не знаешь… но твоя мама такая же ящерица-парковочница.
Хлопнув дверью, она махнула рукой на прощанье.
Я не разговаривал с Милкшейк, когда она вернулась и снова стала охотиться по рации. Сделал вид, что сплю. Она прибавила громкости, словно желая похвастаться, а, может, просто доконать меня. Мне хотелось чем-нибудь укрыться, чтобы свет не падал в глаза. Я все время боялся услышать по рации голос Сары. Милкшейк ушла на новое свидание, оставив рацию включенной. Я прибавил громкости у телевизора до упора, но все равно слышал в эфире знакомые стоны.
Утром мы ели пломбир с сиропом и орехами в круглосуточном ресторанчике.
— Я тоже так хочу, — заговорил я.
— Чего ты хочешь? — спросила она, тыкая ложкой в мороженое.
— На свидание, как ты, — я стукнул ложечкой по столу.
— Ты не сможешь, еще слишком молод, да и, потом, ты мальчик.
— Нет!
— Что-о? — Она уставилась на меня, переливаясь всеми цветами макияжа. — Ты разве не мальчик?
— Иногда — не мальчик, — опустив глаза, выдавил я.
Она залезла рукой под стол и пощупала. Я невольно отпрянул — и моя ложка зазвенела по полу.
— Черт! — воскликнул я, и тут же прикусил язык.
— Ты — парень, хотя у меня уже появились сомнения. — Она рассмеялась.
Тут я вспомнил, что дедушки все равно рядом нет, и завершил наш разговор другим «чертом», после чего улыбнулся.
Мы пошли в бесплатный душ на стоянке в ее тапочках, потому что там было скользко. Когда Милкшейк отправилась спать в свой трейлер, я снова был тут как тут у грузовика. Подергав дверь, я убедился, что она открыта. Я осторожно заглянул в кабину.