Они боролись друг с другом.
— Ну, пожалуйста, куколка, — заклинал он.
— Меня тошнит от тебя, — отбрыкивалась она.
— Я очень, очень раскаиваюсь, куколка.
— Отвяжись.
И так далее, в таком духе.
Дотянувшись до подоконника, я достал самый лучший камешек — «ангельскую слезку», которую мне удалось найти в Парке Чудесных Камней.
— Посмотри, что я принес тебе, милая. — Голос его звучал с надрывом, будто он вот-вот расплачется. Я знал, что это бесполезно. Она бросит его — потому что уже пришла к такому решению, и теперь никакая сила на свете и никакие подарки не остановят ее. Сжав камушек в кулаке, я загадал желание — чтобы она забрала меня с собой.
— Пожалуйста, детка, я виноват, прости.
На самом деле тогда, в лесу, я не нашел ни камешка.
— Ты же не можешь просто так — взять и бросить меня! Детка!
Я украл их из сувенирного магазинчика: ведь там продаются лучшие камешки, которые только можно сыскать в тех краях. А потом подбрасывал их и выдавал за находку, чтобы все думали, что я такой молодец и умница.
— Умоляю. — Голос его срывался в слезы.
Я с трудом приподнялся в постели и высунулся в маленькое оконце над моей кроватью.
— Куколка, этого больше никогда не случится!
Я вдыхал гнилостно-сладкий осенний аромат и смотрел, как расстилается по горам желтое вперемешку с красным, словно костер, опаляющий деревья, сгрудившиеся вокруг трейлера.
— Он мне просто голову заморочил — я принял его за тебя, я увидел в нем тебя, понимаешь, ведь он твоя копия, клянусь…
Разжав кулак, я посмотрел, как скатывается с ладони камешек, как выпадает за окно в осеннюю грязь.
— Он меня просто очаровал, он говорил, как ты, и просто невозможно было отличить, куколка…
Я подожду, пока он вырастет, точно волшебные бобы из сказки про Джека в стране чудес, по которым он потом залез на небо. И я бы залез, как бы не обжигал меня соленый дождь.
— Ты не можешь так поступать со мной, куколка! Так нельзя!
Небо разорвется точно треснувшая шкура, и веревка рассыпется, будто из стекла.
— С ним что-то не то, детка, он не совсем того… не в себе.
И миллионы миллионов ангельских слез будут падать оттуда на землю, затвердевая в каменные крестики.
— Клянусь, куколка, я больше не поддамся!
И будут они ждать сотни лет, пока я вернусь и подберу их.
— Мы уедем, детка, уедем вместе, только ты и я, куда-нибудь в счастливые края.
И я подберу свои слезы, окаменевшие от ужаса утраты.