– Не сомневаюсь, что есть, – ответил Рекари, но все равно взял с собой лампу.
Придя в офис, Рекари закрыл входную дверь и поставил фонарь на длинный стол, который служил одновременно и поверхностью для демонстрации карт. Он смахнул пыль со своего обычного кресла и присел. Дэйв поступил так же с отцовским креслом и стал ждать. Он знал, что Рекари так или иначе расскажет ему все, что его интересует, и нет никакой необходимости торопить его. Марсиане никогда не торопились.
Рекари сложил руки в замок на коленях.
– Считаешь ли ты обучение на Земле полезным? – спросил он.
Дэйв провел свои студенческие годы в университете Сырта, где все преподаватели были бывшими студентами его отца, и его вполне устраивала перспектива получить там докторскую степень. Но отец настоял, что земной опыт поможет ему стать хорошим археологом, даже несмотря на то, что на Земле он будет работать на раскопках, которые уже были изучены не одним поколением кандидатов в доктора философии. В конце концов Дэйв понял, что отец был прав. Диапазон знаний профессоров на Земле был удивителен, и они с радостью консультировали сына доктора Бенджамина Миллера.
– Да, – ответил Дэйв. – Очень полезно.
Рекари марсианским жестом высказал свое одобрение.
– Твой отец был рад, что ты отправился туда. Один его старый друг написал, что ты неплохо справляешься.
Дэйв ждал.
Казалось, Рекари изучает его. Наконец он проговорил:
– Твой отец болел.
По спине Дэйва пробежали мурашки. Это была очень плохая новость.
– Что ты имеешь в виду?
– Не все в порядке с сердцем.
– Все было хорошо, когда я уезжал.
Рекари марсианским жестом не согласился.
– Он держался только на таблетках еще до того, как ты уехал.
Дэйв косо взглянул на Рекари.
– Ты должен был сказать мне.
– Врач сказал, что лекарства бессильны. Операция на Земле могла бы помочь, но были опасения, что отец не перенесет полета. И твой отец не хотел тратить билет на себя.
– Я с удовольствием отдал бы его ему.
– Он знал это.
Дэйв тяжело вздохнул. Его отец всегда был упрям.
– Тебе действительно следовало сказать мне.
Рекари понизил голос.
– Возможно, но он этого не хотел.
Дэйв понимал, но это было так безнадежно по-марсиански. Они испытывали огромное уважение к старшим, это распространялось и на людей, которых они хорошо знают. Ты просто не можешь перечить старшим, если ты марсианин. Вот почему Рекари следовал за отцом во все экспедиции, даже если они не сулили результата.
Рекари был деловым партнером отца еще до того, как Дэйв родился, помогал водить богатых туристов с Земли через наиболее сохранившиеся марсианские руины, рассказывал им всяческие истории, пусть и не всегда очень точные, красочно переводил древние надписи. В долгие промежутки между визитами туристических групп они вдвоем отправлялись на поиски других руин, интересных минералов, которые еще можно было найти в столь давно истощенном марсианском ландшафте. Древняя цивилизация израсходовала большую часть легкодоступных ресурсов планеты, оставив в наследство только развеянную по поверхности ржавчину, но однажды его отец нашел узкую прожилку опала в скале, ставшую заметной после таяния ледяной шапки. Теперь богатые жители Сырт-сити могли носить кольца и кулоны из опала, хотя золото для огранки было привезено с Земли в чемодане единственного городского ювелира. Вырученные с продажи опала деньги пошли на оплату нескольких экспедиций в места, которые, возможно, имели исключительный археологический потенциал. Так или иначе, ничего важного найдено так и не было. Старые марсианские города были потеряны очень давно. Но его отец никогда не сдавался.