– Ты носишь солнечный камень, который не принадлежит тебе.
Дэйв положил руку на спрятанную под рубашкой реликвию.
– Он принадлежал моему отцу, – ответил он. – Отец передал его мне.
– Он принадлежал нашему кузену. Мы его ближайшие родственники, и камень должен перейти нам.
Рекари сделал шаг вперед.
– Венори продолжил свой род, передав этот солнечный камень его отцу. Я был свидетелем.
Мужчины в лодке показали знак несогласия.
– Это не повод, чтобы человек с Земли носил его, – сказал прежний оратор, а остальные высказывали знаки одобрения.
– Старейшина так решил, – ответил Рекари.
Незнакомцы повернулись к друг другу и стали тихо совещаться. Наконец один из них поднял якорь, но вместо того, чтобы развернуться и взять курс на юг, они достали со дна лодки короткие весла и подгребли почти вплотную к судну Рекари.
– Он принадлежит нам, – сказал марсианин, Дейв успел только отступить на шаг, а длинные пальцы марсианина ухватились за цепочку кулона, видневшуюся из-под ворота его рубашки.
Цепочка врезалась в шею, и он схватил марсианина за запястье, чтобы ослабить давление.
– Летанн! – прокричал он.
Марсианин застыл на мгновение и разжал пальцы. Высвобождая запястье от хватки Дэйва, он отпрянул назад, зацепившись правой ногой за борт, потерял равновесие и свалился за борт в канал.
Летанн? Стоило этому слову слететь с его губ, как Дэйв понял, что оно очень древнее, команда, объединяющая «нет», «стоп» и «как ты смеешь» – самая сильная степень негодования. Откуда он знал это слово? Из детских воспоминаний? Неясно. Но раньше он точно его не использовал.
Товарищи помогли мокрому марсианину забраться обратно в лодку, посовещавшись шепотом и кидая взгляды в сторону Дэйва. Затем без дальнейших слов и жестов они снялись с якоря и взяли курс на юг.
Дэйв потер шею на месте ссадины от цепочки и проводил глазами уплывающую лодку. Когда та оказалась за пределами слышимости, он спросил:
– А у них действительно есть право на этот камень?
Рекари сделал отрицательный знак.
– Их семья отделилась от рода Венори около сорока поколений назад. У них есть свой камень. Один из них может унаследовать его.
– Но если они ближайшие родственники…
– Ты ближайший родственник, Дэвид. В этом я уверен.
Дэйв сделал знак ребенка, признающего авторитет старшего, но Рекари отрицательным жестом остановил его.
– С солнечным камнем на шее ты не ребенок, Дэйв. – Он приблизил ладонь к груди Дэйва, над самым камнем. – Это ответственность. Твой отец знал, кому передать камень, когда попросил меня вручить его тебе.
– Я понимаю, – ответил Дэйв.